Наследница тьмы

На краю обрыва стояла небольшая часовня, а внизу раскинулось спокойное озеро, поверхность которого была такой гладкой, что принц мог бы разглядеть в ней свое отражение. Нервное выражение лица, тонкая пленка пота на коже. Сегодня был знаменательный день в его жизни, и сердце билось так сильно, словно желало вырваться из груди.

Принц взглянул на часовню, посмотрел на большие окна, высокие башни и луну, красовавшуюся между ними на небосклоне. Это место окружала особая аура, и именно здесь должна была состояться магическая церемония. Он робко улыбнулся. Как она будет прекрасна в своем белом платье!

Мысль о ней успокоила его, а потому принц решительно направился к часовне. Двое мужчин, охранявших вход, низко поклонились, когда он появился в поле их зрения. Принц кивнул им и вошел в здание. Изнутри оно было столь же роскошным, как и снаружи. Пол и высокие стены, сходившиеся на округлом потолке, были облицованы белым мрамором, а на маленьких столиках и в нишах красовались золотые подсвечники. Бесчисленное множество свечей заливало зал теплым ярким светом. Узкий проход, вдоль которого по обеим сторонам располагались каменные скамьи, вел к помосту, где его уже ждал священник.

– Приветствую вас, мой принц, – поклонился тот, и на его лице появилась искренняя улыбка.

– Приветствую вас, понтифик, – отозвался принц, улыбнувшись и почтительно склонив голову.

Все еще слегка нервничая, он наблюдал за тем, как небольшой зал постепенно заполняется гостями, пожелавшими присутствовать на церемонии. Парадное одеяние натянулось на его груди, как будто стремилось перекрыть ему доступ к кислороду. Неужели оно всегда так плотно сидело на нем? Он сделал глубокий вдох и попытался думать только о своей принцессе, которая вот-вот войдет в часовню и привлечет всеобщее внимание своей притягательной аурой. Он вспомнил, как впервые встретил ее. Его потянуло к ней так, как ни к кому другому раньше. Ее глаза цвета сияющих аметистов будто вдохнули в него жизнь, теплые объятия стали для него прибежищем, а исходившие от нее ароматы дождя и вспаханной земли – его якорем в этом мире. Чем дольше времени он проводил с ней, тем больше убеждался, что связь между ними прочна и глубока, что он никогда прежде так не любил. Потому что то, что у них было – чем была она, – стало для него всем. Она была его миром. Он нашел ее, свою родственную душу.