Наследница ведьм (СИ)

- Что?! Так ты всё это время знала об этом и молчала? – с возмущением воскликнула Мари, в ответ на что блондинка лишь пожала плечами.

- Но почему всё это время ты делала вид, что ничего не знаешь? – с возмущением проговорила другая ведьма, с длинными рыжими волосами.

- Ну сказала бы я вам об этом раньше, и что? Думаете, вас бы это успокоило? Вы бы с ума посходили от страха. А так кто-то еще на что-то надеялся…

И Эмбер вдруг не к месту вспомнила, что кто-то из ведьм назвал блондинку Ирмой. Хотя какая в этом была разница, будь она хоть самой Морганой. Она отличалась от них лишь тем, что единственная знала, чего им ждать. Вернее, была единственной. А теперь они все узнали об этом и в камере повисла гнетущая тишина, потому что каждая ведьма рисовала себе те ужасы, что ей придется пережить и прощалась про себя с тем, что ей дорого.

Так же поступила Эмбер. Нарисовала в голове образ каждого дорогого ей человека и мысленно обняла их на прощание, надеясь, что они почувствуют всю ее любовь и… И придут на помощь, как сделали тогда в Сагино. И накажут тех, кто подверг ее и остальных ведьм этим жутким испытаниям.

Она в ярости сжала кулаки, мечтая сорвать с себя ненавистные наручники, и тут услышала шум шагов по коридору, а затем в свете факелов перед ними появилась процессия, которую возглавлял мужчина в черном капюшоне, наброшенном на голову и почти скрывавшем лицо, так что Эмбер смогла разглядеть лишь черную бородку-эспаньолку и узнала в нем одного из тех, кто схватил ее в Су-Фолсе.

- Вставайте, час искупления настал, - провозгласил он, и от его голоса у Эмбер сжалось все внутри и она с силой вцепилась в скамью, решив, что не двинется с этого места по своей воле.

- Эй, Уайтстоун, тебе требуется особое приглашение? – спросил ее один из спутников бородача.

- Я не могу встать, мне что-то нехорошо, - пробормотала она, еще сильнее вцепляясь в край скамьи, пока остальные ведьмы медленно поднимались со своих мест.

- О, поверь, ты даже не представляешь, что такое нехорошо. И если не хочешь, чтобы тебя приковали к жертвенному камню без сознания, то лучше пошевеливайся.

«Приковали к жертвенному камню», - отдалось в ушах у Эмбер и она почувствовала, как у нее темнеет в глазах, однако была тут же приведена в чувство кружкой воды, которую один из тюремщиков плеснул ей в лицо, и потому позволила поднять себя со скамьи и вытащить из камеры, где ее наручники прикрепили к цепи, уже сковавшей всех пленниц.

А затем они пошли. Медленно сквозь казавшийся бесконечным мрачный и сырой коридор. Но Эмбер была рада, что он такой длинный, и она мечтала, чтобы он никогда не кончался. Чтобы никогда не достигнуть финала их жуткого пути.

- Это неправильно. Мы не должны сдаваться вот так, - пробормотала она себе под нос, но видимо, достаточно громко, чтобы ее услышала шедшая перед ней Вэлери.

- Можно подумать, у нас есть выбор. Все, кого они хватали, пытались сопротивляться, и где они теперь? Всё кончено. Если, конечно, сюда не явятся твои разлюбезные Винчестеры и не прикончат Моргану, - ответила она.

- Они не придут. Они ничего не знают, потому что пытаются остановить Люцифера и Смерть, и… Еще кучу дерьма, что должно случиться с этим миром, - обреченно вздохнула Эмбер.

- Что ж, значит, мы умрем в более безопасном мире, - «утешила» ее Вэлери, и Эмбер вдруг почувствовала злость на этот мир, на Сэма и на Дина, и на себя, что позволила себе расслабиться и поверить, что сможет спастись от этих фанатичных ведьм. Надо было ехать с ними. К демонам, к Смерти, да к кому угодно! Хоть к самому Люциферу, только не оставаться одной и не становиться легкой добычей!

Но тут ее мысли прервал тяжелый запах, прокравшийся в мозг ядовитой змеей. Запах, мгновенно лишивший ее способности мыслить и наполнивший всё её нутро животным ужасом. Она однажды уже чувствовала ее и, вдохнув однажды, больше не смогла забыть. Это было в детстве, когда бабушка привела ее в мясную лавку, чтобы купить мяса и получить свиную кровь. Конечно, тогда Эмбер понятия не имела о том, что бабуле была нужна кровь, но теперь она с ясностью вспомнила большую стеклянную банку, которую мясник вынес в бумажном пакете, привязанном к ее горлышку. И бабушка сказала, что там был гранатовый сок или еще что-то безобидное, не вызвавшее подозрений девочки. Но на один миг, когда приоткрылась дверь задней комнаты, откуда вышел мясник, Эмбер почувствовала тяжелый, удушливый запах крови и смерти.

Именно этот запах почувствовала она сейчас и, подняв глаза, едва сдержала рвущийся из горла вопль ужаса, когда увидела перед собой в свете факелов круглую залу, в центре которой располагалось углубление в форме цветка с семью лепестками, каждый из которых тянулся к большому камню с нисходящим к цветку желобом, тускло блестевшим засохшей кровью предыдущих жертв, до них испустивших дух на этих чертовых жертвенных камнях.

- О, Боже, - выдохнула с ужасом шедшая первой ведьма и застыла на месте, отчего остальные налетели на нее и застыли с трепетом взирая на приготовленные для них ложа.