Наследница Вещего Олега

– Это мое право! – Хельги перестал улыбаться и положил руки на бедра, расправив широкую грудь. – Все, что находится во взятом городе, – наша добыча. Таковы правила всякой войны, и таков был уговор, который мы заключали с вами перед этим походом. Когда на берег сойдет мой брат Асмунд, он это подтвердит. Принимая на себя это дело, я выспросил у него все условия, и я уверен: там не было такого, что мы не имеем права брать в плен кого-либо в захваченном городе!

Марк стиснул зубы так, что они едва не заскрипели.

– Да кто же знал… Кто мог подумать, что вы войдете в город!

– А василевсы посылали нас на Самкрай, думая, что мы в него не войдем? – Хельги поднял брови. – Чего же они хотели?

Но Марк уже опомнился. Сейчас было не время обсуждать, кто чего хотел и на что рассчитывал.

– Об этом позже, – процедил он. – Есть более насущные дела. Пусть твои люди располагаются, сегодня отдыхайте, а завтра для вас найдется дело. Вечером приезжай в Сугдею. Патрикий Кирилл, стратиг Херсона, приглашает тебя на ужин. И будет очень уместно, если ты привезешь епископа… если он и правда у тебя.

Под постой русам отвели долину несколько восточнее Сугдеи – близ перевала, где был выход из горной Таврии в степную. Скутары вошли в бухту. Русы перенесли поклажу, стали устраивать стан вдоль речушки. Опытные люди посоветовали ставить шатры под деревьями, но там на всех не хватило места. Снова назначив главным Асмунда, Хельги с двумя десятками отроков сел в лодью и отправился в Сугдею. Епископа он оставил с прочими пленными, вместо него прихватив лишь епископскую печать как доказательство истинности своих слов. Зато взял с собой Пестрянку – без нее, как он догадывался, их рассказу о взятии Самкрая греки не поверят.

– Ты не побоишься поехать со мной? – спросил он у нее. – Имей в виду: греки, как я понял, вовсе не рады нашему успеху. Мало ли чего они придумают с досады…

– Не рады? – удивился Перезван, молодой боярин смолянских кривичей. – А чего же посылали-то?

– И правда! – сообразил Асмунд.

Вожди дружин переглянулись. Когда шли сборы в поход, замысел проникновения в Самкрай знал только узкий круг ближайших к Ингвару людей. Вся дружина не знала, каким образом им предстоит выполнить задачу – но и не задавалась этим вопросом, поскольку никто из «охотников» ранее Самкрая не видел и представлял его по образцу привычных славянам городцов с частоколом на валу. И уж конечно греки не ведали, каким образом отряд в шестьсот человек намерен без осадных орудий и прочих приспособлений проникнуть за высокие и прочные стены многолюдного города. А ведь греки, не в пример «охотникам» из полян и кривичей, отлично знали, каков Самкрай и его укрепления. Так на что они рассчитывали, посылая туда русов?

Так бывает: некое обстоятельство висит прямо перед глазами, но ты, занятый своими мыслями, долго ухитряешься смотреть мимо него. Пока не стукнет прямо по носу. Осознав это все, Асмунд вдруг засмеялся, но скорее изумленно, чем весело.

– Нет, он правда так сказал? – Асмунд повернулся к Вермунду. – «Да кто же знал, что вы войдете в город»?

– Сказал, – подтвердил Вермунд.

Толмач Марка по знаку начальника не стал переводить вырвавшиеся с досады слова, но Вермунд их расслышал.

– Выходит, они рассчитывали, что мы просто обложим Самкрай… и вынудим Хашмоная вернуться, оставив хазар оборонять Каршу лишь ее собственными силами, – прикинул Хельги.

– А Хашмонай не спешил назад, потому что тоже получил донесение, что нас всего шесть сотен и нет осадных орудий, – подхватил Мангуш. – Греки пытались обмануть нас и хазар, но мы обманули их всех!

– И твои царьградские друзья теперь не рады, что мы взяли город, получили добычу, да еще захватили епископа, – Хельги пристально посмотрел на Асмунда. – Может, они в этом деле желали победы вовсе не нам?

– А и думал: и не жаль им христиан-то самкрайских? – вздохнул Вермунд. – Свои же все люди, греки, и в городе собор всей епархии… Купцы опять же их попали…

Вожди помолчали; ближайшие к ним отроки, кто слышал разговор, озадаченно переговаривались. Весь поход и его успех вдруг предстали перед русами и русичами совсем в другом свете. Асмунд хмурился, сосредоточенно вспоминая разговоры с греками в Царьграде: не сглупил ли он где?

Но нет! В надежность своей памяти Асмунд верил. И Феофан, и Евтихий говорили ему совершенно четко: возьмете город и заберете любую добычу! И другие послы тоже это слышали.

– Давай-ка лучше я туда поеду, – он посмотрел на Хельги. – Мне этот Тихий не посмеет сказать, что нам не полагалось брать Самкрай.

– Достаточно, что я слышал об этом от тебя, – Хельги покачал головой. – Но ваши переговоры – это уже дело прошлое. Теперь важно, что будет дальше. Думаю, об этом у нас пойдет речь, и об этом я должен говорить с ними сам. А на тебя я оставляю войско: хотя бы один из нас должен быть с людьми, на случай, если в Сугдее у нас не заладится.

– Ну и куда ты бабу с собой тащишь? – Асмунд с намеком постучал себя по лбу.

– Я предупрежу их, что, если мы к утру не вернемся, епископ будет повешен.