Наследница Ветра

— Да угомонитесь вы оба уже наконец! Сейчас сюда народ сбежится!

— Кир, ну и родители у тебя! — веселился Кузьмяк.

— Заткнись! — рявкнула вся «семейка».

— Да ладно вам. Разорались тут, понимаете ли. Молчу я.

И все-таки за годы своей профессиональной деятельности я хорошенько поднаторела в искусстве перевоплощения. Может быть, на старости лет даже в театр работать пойду, если гадать надоест. Да уж, сам себя не похвалишь — никто и не подумает комплимент сделать. А эти два «красавчика», кажется, и вовсе не слишком-то довольны тем, какие роли мы с Кузьмяком им определили, а потому и мой грим они и не подумали оценить по достоинству. У, неблагодарные!

А ведь у меня такая замечательная «мама» получилась: просто красавица! Обрядила я «ее» в прелестнейшее лазурное платье, так чудесно подчеркивающее «ее» небесно-голубые глаза. Шикарные белокурые локоны я уложила в сложную высокую прическу, а изысканный макияж дополнил чудесную картину (а уже проявившийся фингал надежно скрыт под слоем грима). Только вот туфелек такого огромного размера в моем вещь-мешке не оказалось, поэтому пришлось оставить те сапоги, что были на Вэре. Хорошо, что под длинным платьем их не было видно.

С «папочкой» я провозилась немного дольше, а всему виной были его шрамы. Но и их мне удалось замаскировать: толстый слой грима, накладные бакенбарды и борода с проседью — и перед вами представительный мужчина средних лет. Одежду тоже пришлось долго подбирать — слишком уж Рэй был широк в плечах. Однако и с этим я справилась. Не без помощи булавок я наскоро смастерила ему некое подобие сюртука. И сейчас я очень надеялась, что ни одна из них не вздумает расстегнуться в самый неподходящий момент. Визжать-то он подобно девице не будет, но вот приятно ему точно не будет.

Мне же особо маскироваться и не понадобилось. Личико у меня и так детское, поэтому я просто нацепила угольно-черный парик (чтобы волосы были точь в точь, как у «папочки», а брови и ресницы у меня и так темные от частого применения красителя), заплела его в тугие косички, завязала пышные банты, крепко перевязала грудь, надела нежно-розовое платьице с оборочками и башмачки с ленточками в тон наряду. Аксессуаром для меня выступал Кузьмяк, а точнее корзинка с цветами, в которой он спрятался.

— Ну чего вы! Пойдемте уже! — ворчал фамильяр. — Здесь места мало. Мне неудобно.

— Идем, киса, не волнуйся. Правда, мамочка и папочка?

«Родители» посмотрели друг на друга и тут же отвернулись. Я это расценила как положительный ответ.

— Отлично! Тогда вперед. И не забывайте: мы счастливая семья. Улыбайтесь, господа и дамы, улыбайтесь!

Я прошла вперед и затылком ощутила на себе угрюмые взгляды мужчин. Нет, им точно в актеры нет дороги, а иначе этот путь будет устлан гнилыми помидорами.

Снаружи было довольно тихо, если не считать раскричавшегося на дереве ворона. Однако вскоре вдали послышался топот. Ну вот и настал час икс, сейчас мы поймем, насколько наш маскарад удался.

Впереди всех бежал наш гостеприимный трактирщик, держа за руку свою хнычущую непутевую дочь. Непобедимовцы почти пробежали мимо, но те, кто были впереди, заметили нас и резко затормозили. А те, что были сзади, не ожидали такого подвоха и налетели на своих односельчан. Получилась большая свалка из недовольных и ругающихся тел. Но они достаточно скоро снова были на ногах.

— Добрый день, господа! Вы здесь новенькие, да? Новенькие, да, точно новенькие. Я тута всех знаю, и меня все-все знают. Трактирщик я. Вы тута не видали часом двух мужиков с девкой? У них еще кот облезлый с собой. Не видали, а?

— Нет, не видели, уважаемый! — тоненьким голосом ответил Вэр. — Да, дорогой?

Рэя передернуло, но он согласно кивнул. Кузьмяк же недовольно заерзал в корзинке, и я ее слегка встряхнула.

— А-а-а… Жалко. Девчушка у вас больно хорошенькая. Добрая поди. Вы приглядывайте уж за ней, чтоб не выросла, как моя, — трактирщик показал кулак Мафутке, та лишь закатила глаза и фыркнула. — Эх, непутевая. Вся в мать. Вся в мать. Да чего уж там. Что выросло, то выросло. Ну… мы это… дальше что ли побежали.

— Удачи! — арахноид помахал им вслед кружевным платочком.

— Удачи! — присоединилась я к «мамочке».

И толпа двинулась дальше, а мы дружно перевели дух.

— Кажется, у нас получилось, — тихонько заметила я.

— Похоже, — тоже не повышая голос произнес Вэр.

Рэй же нахмурился — он не слишком верил в успех нашего мероприятия, и его все еще терзали сомнения.

— Мне уже можно вылезать? — шепотом спросил Кузьмяк.

— Вылезай.

Из корзинки показалась возмущенная черная мордочка с почти огненными сверкающими глазами.

— Нет, вы только подумайте! Этот идиот назвал меня облезлым! Да как он только посмел! Он что, ослеп на оба глаза и заболел на оба полушария?! Неужели он не заметил, что моя прекрасная шкурка такая лос-ня-ща-я-ся?! Ух, попадись он мне только в одиночку! Я ему покажу, как оскорблять фамильяров лицензированных гадалок третьей степени! Кира, давай его сдадим Совету колдунов, ведьм и гадалок! Это так просто оставлять нельзя!