Наследница журавля

На руках Цайяня. Его правая кисть сжимала левую, и костяшки его пальцев были забрызганы кровью. Он один стоял позади них с Лилиан. Он один мог… мог…

Мог…

– На-На. – Охрипший голос вытащил Хэсину из бурлящего потока правды. – Все министры… – просипела Лилиан.

– Ш-шш. Сейчас мы отнесем тебя к придворной вра…

– …дуралеи. Им в головы даже не пришло такое решение…

Решение. Это слово выбило весь кислород из легких Хэсины. Решение? Что еще за решение? Чего она хотела добиться?

– Тише.

Лилиан улыбнулась ужасной, кровавой улыбкой. А потом, задохнувшись от напряжения, дернула рукавом.

На ступеньку упал сверток. Стражи, бежавшие к Хэсине, едва успели увернуться, прежде чем он взорвался. По воздуху разлетелись куски камня, и горожане закричали от ужаса. Их вопли не смолкли, даже когда дым рассеялся.

Причиненный ущерб нельзя было сравнить с тем, что произошло в темницах тяньлао. Но люди об этом не знали.

Людям эти два события покажутся звеньями одной цепи.

Дым, застилавший сознание Хэсины, тоже начинал рассеиваться. Осознание ударило ее, словно плеть.

Лилиан подставила саму себя на глазах у сотен горожан. Ее признание облетит все улицы города и все провинции. «Кто убил короля? Не кто иной, как приемная сестра самой королевы!» У них были все доказательства, в которых они нуждались. Нож у горла Хэсины. Признание из первых уст. Поддельная бомба.

– Зачем?

Лилиан закрыла глаза.

– Теперь ты сможешь защитить их… их всех…

– Ш-шш. – Слезы лились по щекам Хэсины, горячие, как кровь, заливавшая ее юбки.

Пожалуйста, скажи мне, что сделала это не просто так. Потребуй в награду корзину засахаренного боярышника.

– Ш-шш.

Хэсина дрожала так сильно, что видела перед собой две сестры. Три сестры.

– Ты испортила еще один… наряд… – Губы Лилиан изогнулись в улыбке. – Хотя… он все равно был скучным…

Снизу до них доносились голоса.

– Кровь… не горит… не пророк…

Хэсина проглотила вопль ярости, и ее подбородок дернулся. Люди могли забрать ее сердце. Могли отнять у нее жизнь. Они могли потребовать у нее все, что она только могла предложить, но только не Лилиан. Хэсина не отдаст им сестру.

– С тобой все будет хорошо, – сказала Хэсина таким тоном, как будто это был приказ. – Врачевательница поможет тебе. Прекрати говорить, – добавила она, когда Лилиан открыла рот.

– Пообещай мне… – Топот императорских стражей почти заглушил шепот Лилиан. Она подняла руку, пытаясь дотянуться до щеки Хэсины. – Пообещай мне… что закончишь все это… красиво.

Рука Лилиан вздрогнула. Хэсина поймала ее, прежде чем она успела упасть, и сжала ее в своей ладони. Сжала так же крепко, как в те дни, когда они вместе заходили в пруд или неслись по коридором с горячими булочками маньтоу в подолах юбок, убегая от разъяренных поваров. Хэсина держала ее руку так крепко, что не почувствовала, в какой момент Лилиан перестала сжимать ее ладонь в ответ.

* * *

Хэсина не переоделась. Не попросила перевязать ей шею. Наконец она выглядела так, как того заслуживала. Она была в крови.

Она влетела в тронный зал, словно порыв ветра. Министры неуклюже бежали за ней следом. Взойдя на платформу, Хэсина приказала членам Совета расследований обыскать комнату Лилиан и немедленно предоставить ей отчет. Пока она ждала их возвращения, некоторые молодые придворные то и дело бросали взгляды в ее сторону. Если они надеялись увидеть на лице королевы какие-либо чувства, их ждало глубокое разочарование. Хэсина превратилась в янтарь, в скалу, в окаменевшую цикаду, внутренности которой рассыпались в пыль. Вместо сердца у нее была пустота, а в голове билась лишь одна мысль:

Закончи все это красиво.

Эта мысль поддерживала ее, когда члены Совета расследований вернулись с позолоченными подносами в руках.

– Дянься, – обратился к ней председатель. – По вашему указу мы обыскали комнаты цареубийцы и нашли следующие вещи.

Он перечислил их: флакончик с «хохолком журавля» – ядом на основе мышьяка – и запрещенный том, порицающий Одиннадцать героев и новую эпоху.

Глядя на эти предметы, Хэсина вцепилась в подлокотники трона. Лилиан хорошо обставила свой уход. Даже слишком хорошо для девушки, вплетавшей ленты в косы, ходившей с пятнами краски на фартуке и сторонившейся политики и тех, кто в нее играл.

В итоге она переиграла их всех.

– Замечательно, – произнесла Хэсина глухим голосом, чувствуя, как боль просачивается в ее сердце, словно капли воды в пустую пещеру. Ей пора было привыкнуть к тому, что люди скрывают от нее тайны. – Судебное слушание объявляется закрытым. Линчеватели, которые продолжат свою деятельность, будут приговорены к смерти через повешение. То же касается любого человека, который нанесет другому порез в качестве проверки без официального разрешения. Старший секретарь Суньлэй, проследите, чтобы листовки с этими тремя законами были развешаны по всему городу в течение ближайших трех дней.

– Будет сделано, дянься.