Наследница журавля

– «Постулаты» запрещают в Яне любую форму работорговли. – Но в устах Хэсины эти слова прозвучали совсем не так убедительно, как если бы их произнес Ся Чжун.

Улыбка принца стала язвительной.

– Вы думаете, что вы лучше нас? Вы ошибаетесь. Вы ничуть не лучше. Вы убивали пророков. Я же использую их, потому что вижу их ценность. – Он прищурился. – Вас что-то не устраивает в условиях сделки?

Она не могла позволить себе предпринимать одну неудачную попытку за другой. Чем дольше это будет продолжаться, тем больше подозрений она вызовет. Как она могла отвергнуть предложение принца, не выдав своих истинных чувств?

«Не спеши, Пташка, – зазвучал в ее голове голос отца. – Если хочешь понять человека, загляни ему в сердце через призму его предрассудков и убеждений».

Ее мысли застыли.

Принцу было незачем рассказывать ей о том, что он собирался превратить пророков в рабов. Он сделал это лишь по одной причине: он считал, что Хэсина ничем не отличается от других яньцев и скорее согласится обречь пророков на смерть, чем решит воспользоваться его идеей в своих интересах.

Таковы были убеждения принца. Таково было его сердце. Его ждал сюрприз: Хэсина собиралась обернуть их против него самого и привести аргумент, который он никак не мог предвидеть.

– Вы правы. В этих условиях меня кое-что не устраивает.

– Да? – Принц удивленно вскинул бровь.

Хэсина подняла голову выше.

– Они оскорбительны.

– Пожалуйста, поясните.

– Подумайте об этом вот как, Шахрин. Вы предлагаете мне рыбу в обмен на лодку. В конце концов у нас закончится рыба, а у вас… У вас будет возможность ловить ее столько, сколько пожелаете. – Хэсина начала расхаживать по палатке, стараясь наполнить ее своим присутствием. – Кто знает, сколько ресурсов получит государство благодаря пророкам! – Она развернулась на каблуках. – Возможности не ограниченны. Вы, должно быть, считаете меня глупой, раз решили, что я отдам их вам.

Принц бросил на нее странный взгляд. Как будто она была добычей, которая внезапно выпустила когти и обнажила клыки.

– Вы не сможете ими воспользоваться. Иначе вас свергнет ваш собственный народ.

Хэсина решила импровизировать. Она подошла к принцу и положила руку ему на грудь.

– Хотите, я расскажу вам правду о себе, Шахрин? Мое сердце отличается от сердец моих подданных. Может, они добры. Может, они благочестивы. Но я пойду на все, чтобы добиться того, что мне нужно. Если я захочу создать соль, я воспользуюсь пророками. Если я захочу уничтожить деревню, я воспользуюсь пророками. А если они откажутся мне подчиняться, я сама закую их в цепи.

Хэсина с наслаждением отметила, что сердце принца под ее ладонью забилось быстрее. Он начал отодвигаться, но она успела отнять руку первой. Ее тошнило от собственных слов, но она была актрисой. С помощью костюма, маски и горсти лживых слов она могла сделать что угодно.

Теперь пришла пора красиво уйти со сцены. Она повернулась к пологу, закрывавшему вход.

– Если вы продолжите нападать на наши территории, то увидите, что я не побоюсь использовать силу пророков против вас. Но мы в Яне ценим великодушие. Прекратите набеги и возобновите торговлю, и я не стану пользоваться знанием, которым вы поделились со мной сегодня.

Она вышла из палатки на солнечный свет, и ее спутники тут же напряглись, но она не дала им условный сигнал, показывая, что все в порядке. Если наследный принц поверил, что она может прибегнуть к силе пророков и готова это сделать, то, возможно, ей удастся наладить торговлю и предотвратить войну. У нее был шанс на то, чтобы закончить эти переговоры мирным путем.

Но эта наивная надежда умерла, когда за спиной Хэсины послышался голос принца.

– Не будете ли вы так любезны выпить со мной вина?

В лучах солнца он казался ослепительным. Украшения над его бровью сверкали, а у его ног кружились песчаные вихри. Он поднял рог.

– У нас существует традиция: в конце беседы мы поднимаем бокал. Я надеюсь, что вы ко мне присоединитесь.

Сказав это, он выпил вино. До дна. С каждым его глотком живот Хэсины скручивало все сильнее. Потом принц заново наполнил рог и протянул напиток ей. Она со злостью посмотрела ему в глаза.

Отказываться от вина было невежливо. Но еще более невежливо было ожидать, что она так легко позволит отравить себя – она почти не сомневалась, что принц пытается сделать именно это. Если бы Хэсина заронила семена опасных идей в голову королевы соседнего государства, она бы поступила точно так же. В вине был яд; стоит ей отпить его, и она умрет. В королевстве объявят траур, разразится война, а Ся Чжун будет произносить тосты в ее честь.

Принц стоял напротив нее, облизывая губы, как будто хотел сказать: «Смотрите, со мной все хорошо».

Хэсина тоже была бы в безопасности, если бы ему хватило любезности поделиться с ней противоядием.

Придумай план. Она медленно протянула руку за вином. Если она откажется, то испортит переговоры, которые пока что проходили безукоризненно. Придумай…

Она не успела взять рог, потому что его уже сжала рука другого человека.

– Vrakan, – произнес Акира, почтительно склонив голову. – Hahzan un dal. Вино выпью я.