Наследница журавля

Девятый сказал, что император должен принять смерть от моей руки. Я ответил, что он сам лучше подходит для такого задания. Это вызвало у него лишь смех – хотя смеется он очень редко.

– Я принадлежу тьме, – сказал он. – Ты принадлежишь свету. Я могу покончить со злодеями, но покончить со старой эпохой должен ты. А начать следует с императора.

Я сказал ему, что не вижу в его словах смысла. Даже сейчас, пока я пишу эти строки, чтобы прояснить свое сознание, я до сих пор не понимаю, почему это должен сделать я. Девятый говорит, что люди пойдут за мной, потому что у меня доброе сердце, но мы оба знаем, что самое доброе сердце из нас всех – у Шестого.

– Дело в том, что ты, словно ребенок, идеализируешь правду, – говорит Второй. – Мир начал загнивать. На трон должен взойти тот, кто чист душой.

– Дело в том, что ты знаешь, чего хочешь, – говорит Третий. – А еще ты знаешь, как этого добиться.

– Дело в том, что мы верим в тебя, – говорит Шестой. – Мы были сиротами, бродягами и падшими принцами. Ты объединил нас и дал нам смысл жить дальше. Когда мы оплакивали наши потери и были готовы разойтись в разные стороны, ты удержал нас вместе. Ты сможешь сделать то же для своего народа.

Когда они говорят так, я начинаю чувствовать себя кем-то наподобие бога. Возможно, так оно и есть – по крайней мере, я точно перестал быть обычным человеком. Но они хотя бы знают меня, настоящего меня. А вот народ меня не знает – и никогда не узнает, если я убью императора, превратившегося в злодея. Я стану героем легенд. Обо мне будут складывать песни, сочинять оперы и писать эпические поэмы, но никто не упомянет испуганного мальчишку, дрожащего мальчишку, мальчишку, хотевшего бросить меч, который внезапно стал для него слишком тяжел, и уйти прочь.

Но я не могу уйти. Я пожертвовал своей смертностью, чтобы оказаться здесь. Мы все принесли немало жертв. Наши погибшие друзья смотрят на нас с небес. Нельзя, чтобы их смерть оказалась напрасной.

Все, чего я хочу, – это мое имя. Хочу вернуть его хотя бы на мгновение. Девятый напоминает мне, что мы больше не принадлежим самим себе, что мы отказались от наших личностей в тот момент, когда решили сражаться за народное благо. Но здесь и сейчас я хочу, чтобы меня запомнили таким, какой я есть. Я хочу помнить остальных не как Второго, Третьего, Четвертого, Пятого, Шестого, Седьмого, Восьмого, Девятого, Десятого или Одиннадцатого. Я хочу помнить их имена: Мо-ся, Цзинь, Ван А-бао, Ван А-доу, Су Энь-нэй, Цзы Фэнь, Го Сяо, Ши Лин, Кай-шэнь и Сы-ма Лань.

Пускай о нас сложат легенды.

Пускай мы проживем жизнь, руководствуясь только правдой.

Ли Вэнь

Первый из Одиннадцати

Год 000