Наследницы

Смеясь, она просунула руку ему под мышку, и они стали медленно подниматься по лестнице, останавливаясь на каждом шагу для поцелуев.

Было раннее утро, когда Ханичайл вернулась домой. Она всю ночь просидела в кафе-автомате, думая о своей жизни и своем будущем, а потом шла домой пешком.

Она чувствовала себя измученной, у нее болели ноги. Открыв дверь, она вздохнула и вошла. В гостиной горел свет, и она решила, что Гарри дома. На столике в холле лежала золотая вечерняя сумочка.

Ханичайл подошла ближе и посмотрела на нее. В этот момент она уловила запах духов: острый, тяжелый, который она так хорошо знала. С чувством дежа-вю она стояла в холле, прислушиваясь, но в доме было тихо. Сердце Ханичайл ушло в пятки, когда она медленно поднялась по лестнице и открыла дверь в спальню.

Она отпрянула от двери и застыла, охваченная ужасом. У ее ног лежал растерзанный мишка, весь в крови. А там, где должна была быть голова Гарри, зияла красная дыра. Его кровь и мозги были повсюду: на белом шелке постели, на стенах, на ковре.

В ужасе Ханичайл бросилась вниз по лестнице и выскочила на улицу. Она бежала не разбирая дороги; только заметив на углу телефонную будку, она остановилась, трясущимися руками вынула из сумочки монету и визитку с номером телефона Алекса.

Он сразу ответил.

– Гарри мертв! – прокричала в трубку Ханичайл. – Алекс, пожалуйста, ну пожалуйста, помоги мне.

Глава 35

Пентхаус Алекса на Пятой авеню выходил окнами на Центральный парк. Он был светлым, просторным, обставленным итальянской антикварной мебелью и с полами из плитки: скорее фермерский дом в Тоскане, чем апартаменты на Манхэттене.

Ханичайл, свернувшись калачиком, лежала на софе, онемев от ужаса. Алекс дал ей выпить бренди и долго держал в объятиях, пока она наконец не пришла в себя и не рассказала, что случилось.

– Совершенно очевидно, что полиция заподозрит тебя, – произнес в задумчивости Алекс. – Я сомневаюсь, что они поверят, что ты часами кружила по улицам, а затем пила кофе в кафе-автомате в то время, как Гарри убивали. Этого недостаточно для алиби.

Ханичайл смотрела на Алекса глазами, расширенными от ужаса.

– Но я не убивала Гарри, – заплакала она. – Они должны мне поверить.

– К сожалению, правда не дается легко. Ее надо доказать. Для того, чтобы у тебя было алиби, Ханичайл, тебе нужен свидетель.

Алекс сел рядом и взял Ханичайл за руки.

– Я знаю, что ты не убивала Гарри, дорогая. – Он погладил ее по голове и нежно коснулся губами лба. – Я знаю выход из положения, но ты должна довериться мне.

На следующее утро газеты пестрели заголовками:

«Наследница Маунтджоя допрашивается по обвинению в убийстве своего мужа. Утверждается, что она провела ночь с промышленным магнатом».

Анжу прочитала это, закрывшись в своем номере в «Сент-Рейджис». Дрожа от ужаса, она, обхватив себя руками, металась по номеру, словно зверь в клетке.

Она отчетливо помнила, как, разозлившись, выскочила из постели Ханичайл и с отвращением посмотрела на Гарри, уже храпевшего на другой стороне кровати. Он выпил слишком много, и от него не было никакой пользы. Он долго с ней возился, но у него так ничего и не получилось. Наконец, потеряв терпение, Анжу сказала:

– Пошел ты к черту, Гарри. Если ты не можешь заниматься любовью, тогда оставь меня в покое.

– Извини, старушка, – сказал он, повернулся к ней спиной и сразу заснул.

Она подняла мишку Ханичайл и запустила им в Гарри. Игрушка упала на подушку рядом с его головой; Гарри что-то промычал и натянул на голову простыню.

– Спи с этой игрушкой, глупый англичанин, – сказала Анжу со злостью. – На большее ты не способен.

Собрав свою одежду, она ушла в ванную комнату и, захлопнув дверь, включила душ. Она стояла под струей горячей воды, желая смыть со своего тела прикосновение жадных рук Гарри, и смотрела на бриллиантовое кольцо на пальце. Она повернула кольцо к свету и подумала, что пока не следует разрывать отношения с Гарри. Он слишком обязан ей, и она может с него много чего поиметь.

Анжу вышла из душа и вытерлась мягким полотенцем. Затем тщательно оделась и, поискав свою сумочку с пудрой и помадой, вспомнила, что оставила ее в холле. Вздохнув, она провела по носу пуховкой Ханичайл, надела накидку и открыла дверь. Анжу едва не закричала, увидев кровавую сцену. В этот момент она подумала, что если бы осталась в постели с Гарри, то и сама лежала бы сейчас в луже крови с отстреленной головой. От ужаса по телу Анжу пробежала дрожь, и, подобрав подол платья, она сбежала по лестнице и выскочила на улицу, захлопнув за собой дверь.

Она бежала подальше от ужасного дома на Бикмен-стрит, затем остановила такси и дрожащим голосом назвала адрес.

Анжу подошла к окну и стала смотреть на проезжающие мимо машины, на людей, спешивших по своим обыденным делам. Только для нее этот день стал совершенно другим.

– Что я наделала? – прошептала она. – Господи, что мне теперь делать?