Наследный принц

— Хочу тебя видеть…

Отдыхая и любуясь женой в неровном свете свечи Генрих отмечал, как довольно быстро расхрабрилась Либуше. Она не только принимала его ласки, как в прошлый раз, но и позволяла себе дарить ласки в ответ. Вот и сейчас ее рука легонько гладила его по груди, успокаивая, даря силу.

Силу? Стоп! — Генрих едва не вздрогнул, вспоминая, что где и когда слышал о подобном. Понадобилась вся его выдержка, чтобы сначала проверить свое предположение. Опытный маг тут же уловил тонкий ручеек силы, струящийся из-под хрупких пальчиков. Огненной силы.

— Возду-ушница, значит, — Задумчиво протянул он, поворачиваясь к Либуше.

— Прости! — Смутилась та. И непонятно было, извиняется она за непрошенную помощь, то ли за полуправду.

— Не извиняйся, — Генрих повернулся, нависая над женой, — уж кому-кому, а мне — грех жаловаться. Но мне очень интересно, когда ты собиралась мне рассказать, что я женат на природнице?

— У вас не бывает природников, — пробормотала Либуше. — А я всего лишь не хотела сильно выделяться.

Ответом ей был веселый смех. Генрих откинулся на свои подушки и хохотал, под удивленным взглядом жены.

— Ой, не могу! — Смеялся он, чувствуя, как напряжение последних дней уходит. — Выделяться она не хотела! Девочка, если ты забыла, ты — жена наследника престола и будущая королева. Уже одного этого достаточно, чтобы никогда не быть «одной из».

— И потом, — добавил он, отсмеявшись, — природницы у нас бывают. Но до недавнего времени мы так мало обращали внимание на женскую магию, что и сами не знаем, где они есть и сколько их.

— И ты теперь всем расскажешь? — Либуше было немного досадно. Князь строго-настрого велел ей помалкивать о своем необычном даре, а она попалась.

Причем, попалась на удивление глупо, на бабьей жалости. И ладно бы, была бы та жалость кому-то нужна. Так нет же, этот… этот… крулевич хохочет, словно все тревоги рукой сняло. О том, что именно так и было, Либуше в порыве чувств даже не задумалась.

— Зачем? — Генрих искренне удивлялся, видя, насколько огорчилась жена из-за этого разоблачения. Можно подумать, попалась на краже секретных документов! — У каждого может быть своя маленькая тайна.

— Не пойму я тебя, — возмутилась княжна. — То ты сердишься, что я тебе не сказала. То отмахиваешься, что это всего лишь «маленькая тайна»…

— А что тут понимать? Лично я предпочитаю жить с открытыми глазами и точно знать, чего ожидать от самого близкого мне человека. Но если ты хочешь придержать этот козырь в рукаве, то наша маленькая тайна останется между нами.

— Самого близкого?

Генрих мысленно закатил глаза. Женщины! Она что же, изо всего сказанного услышала только это?

— Конечно, самого близкого. Ты разве еще не поняла, что мы связаны до конца жизни? В нашей власти сделать эту жизнь счастливой или превратить ее в сплошную войну.

Все еще посмеиваясь, принц улегся поудобнее и приглашающе привлек Либуше к себе.

— Странный ты, — прошептала она, устраивая голову у него на плече.

— Умгу, странный. — Охотно согласился он. — А еще огромный, старый, страшный… Ай!

«Похоже, в том, что жена перестала бояться, есть не столько свои плюсы, но и минусы» — подумал Генрих, перехватывая занесенный для очередного удара кулачок. Шуточная борьба быстро переросла в совсем другие игры и, засыпая, Генрих еще успел подумать, что плюсов, все же, гораздо больше.

Глава десятая

Несколько скупых строчек, маленькая птичка, созданная силой мага… Девушка открыла окно, выпуская птичку. Человека, который получит послание, она в глаза не видела. Так же, как не знала, где в Люнборге он обитает. Судя по тому, что ее небольших сил на птичек хватает, где-то недалеко. Как ей сказали в княжьих покоях в Любице, если что случится, человек сам к ней подойдет. А лишнего ей до поры знать не положено. Да ей оно и не надо было.

Достаточно, что ей дали подержать сделанный этим человеком артефакт, а птичка сама найдет хозяина нужной силы. Главное, дома будут знать: княжна жива, здорова и, кажется, крепко держит в руках своего муженька. Шутка ли, третий месяц из ее покоев не вылазит, хрыч старый! Один раз только там не ночевал, и то, наутро нашлась княжна в его спальне. Ну оно что лбом, что по лбу, у него ли, у нее. Хватит того, что княжеская дочь пообвыклась и перестала чахнуть на глазах. Князь Любомир будет доволен.

Когда ее снаряжали присматривать за княжной, девушка боялась, что придется добывать новости, за которые и головой расплатиться недолго. Но пока, хвала богам, оказалось, что всего-то и надо за Либуше Любомировной присмотреть. А чего за ней присматривать? Княжна и сама — не дура. Знает, когда слово сказать, когда промолчать.

Вон, не зря же чернавки заксонские шептались, что понравилась она свекрови как бы не больше других невесток. Так что тут всего пригляду, чтобы муж не обижал да чтобы остальные принцессы не взревновали. А до тех пор ее забота — сидеть и не высовываться. Ну, еще время от времени птичек отсылать, чтобы княгине спокойно спалось.

* * *