Наследство

– Ты меня не знаешь! – возразила Кора.

Но Дориан лишь посмеивался:

– Ещё как знаю. И я знаю, что ты полюбишь меня скорее, чем думаешь.

– Вожделение и даже влюблённость, это ещё не любовь! И моё влечение к тебе не помешает мне тебя ненавидеть.

– Ненавидеть? За что? Я хочу для тебя лишь лучшего.

– Например, роли овцы в ритуале, способном вернуть к жизни твою настоящую возлюбленную?

– Так сказала тебе Сибил? И ты – поверила? – сцепив руки за спиной, Дориан сделал несколько шагов по направлению к двери. – Мне пора идти. Но я вернусь вечером, как и обещал. У тебя осталось совсем немного времени.

Лишь когда его пальцы смахнули с её щеки слезы, Корнелия поняла, что плачет.

***

Дориан покинул комнату, оставив витать в воздухе горьковатый полынный запах, хотя, если доверять фольклорным байкам, нечисть да нежить полынь любит не больше чеснока. Ужасно хотелось взять что-то в руки и шмякнуть об стену или дверь, ему вослед, да так, чтобы разлетелось вдребезги, но под руку ничего стоящего, подходящего под эту цель, не попадалось.

Наглец и сволочь! Колдун чёртов!

«Я вырву тебе сердце», – эхом продолжало звучать в ушах у Коры. В этой части своей речи он, безусловно, был искренен. Знал о её чувствах и в открытую дал знать, что не постесняется сыграть на них. Что ж? Кора не станет ничего отрицать. Она будет искать выход и непременно найдёт, должна найти. Хотя западня сделана исправно. Где спрятаться? Всё в этом проклятом Эдеме принадлежит двоим: Сибил и Дориану.

Что-то звякнуло. Повернув голову, Корнелия обнаружила, что за окном маячит курчавая голова Коула. Перехватив её взгляд, юноша сверкнул белозубой, особенно на фоне смуглого, загорелого лица, улыбкой.

Кора сомневалась, что на самом деле ему так уж сильно весело. В этом, покрытом плесенью, пылью и чем-то нечистым, что трудно определить словами, но что неизменно витает в воздухе, месте вряд ли кто-то мог быть по-настоящему счастлив.

Между тем, она была искренне рада видеть Коула и распахнула ему окно.

– Привет! – промолвил он игриво. – Я целый день пытаюсь подстеречь тебя вокруг дома. Где я только не пытался с тобой случайно столкнуться и вот решил, что, если заберусь в твою комнату через окно, встреча точно состоится. Правда, убедить тебя в том, что мы столкнулись случайно, боюсь, будет сложно.

– Что мешало войти через дверь?

– Не люблю простые решения. К тому же я тут подумал, девушки ведь любят, когда парни совершают ради них безумства? Надеялся тебя впечатлить, и…

Схватив его за руку, Кора потянула его к себе:

– Хватит нести пургу. Давай, забирайся, раз уж пришёл.

– Ого! Всё так просто?

Он с гибкостью кошки нырнул в распахнутое окно и с любопытством огляделся по сторонам.

– Сплошное разочарование, – резюмировал Коул, запуская руку в буйную шевелюру.

– Ты о чём?

– Ну, когда забираешься в девичью комнату, всегда есть шанс нарваться на нечто любопытное, может быть даже, развратное. Трусики, например. Или забытые бюстгальтер. Я уже не говорю о различных книжечках, косметичках, фоточках и постерах любимых актёров.

– Не говорю глупостей. У меня нет любимых актёров. По крайней мере настолько, чтобы тащить их изображение за тридевять земель.

– Я и говорю – сплошное разочарование. Но ты права, что может сказать комната о хозяйке, прожившей в ней три дня.

– Что привычки разбрасывать нижнее бельё по всей комнате за ней не водится.

– Точно! – белозубая улыбка вновь, как ножом, рассеяла скапливающийся в комнате мрак. – Почему тебя весь день не было видно? Ты меня избегаешь?

– Да с чего бы? – искренне удивилась Кора.

– Ну, мне показалось, я тебе не нравлюсь.

– Правда? И что тебя заставило прийти к такому нелицеприятному выводу?

Коул перестал улыбаться. Его жгуче-чёрные глаза глядели открыто из-под выразительных, густых бровей. Ямочка на подбородке, впадины под высокими скулами, горячий, южный темперамент. Рядом с ним тепло, несмотря на все его недостатки. Которых, если подумать и смотреть собственными глазами, а не через призму чужих слов, Кора пока что и не видела.

– Ты правильная девочка. Таким девочка как ты, обычно не нравятся такие мальчики, как я.

– У меня для тебя новость, солнышко. Ты уже не мальчик, а я – не девочка.

– Да? А выглядишь, как она, – снова растянул губы в улыбке Коул, возвращаясь к шутливо-саркастической манере держаться.

Правда, у него сарказм выходил иным. Не таким, как у Дориана. Без злости, что ли?

– Зачем ты меня искал? Просто скучно или хотел поговорить о чём-то конкретном?

– Видишь ли, вчера, после нашей встречи, я немного перебрал с дурью и… – он на мгновение запнулся и, хотя губы его старательно держали улыбку, в глазах веселье не отражалось.

Нервным движением он откинул падающие на лоб волосы.

– В таком состоянии я иногда выкидываю фортели, которых не помню. Не хотелось бы тебя обидеть.

– Ты меня не обидел, – заверила его Корнелия, в свой черёд не отводя взгляда.

– Вот и отлично! Значит, мне только привиделось, что мы встретились снова…

– Нет. Не привиделось, – с твёрдой уверенностью возразила она.