Наследство

Алекс вздрогнул, точно его окликнули. Кто-то невидимый подтолкнул его, заставив оглянуться.

По лестнице спускалась Надежда. В платье лунного оттенка, с перетянутыми в толстый жгут волосами и печатью апатичного безразличия на бледном, нетронутом загаром и макияжем лице. Чужая, холодная, далекая женщина, готовая отправиться навстречу дождям и туманам, так и не сумевшая принять и полюбить яркий солнечный свет… Внезапно она остановилась, замерла. И в следующий миг преобразилась, будто включили волшебный китайский фонарь, заблиставший цветными картинками и яркими красками. Так, за несколько секунд, сменилось на ее лице несколько выражений: изумление и замешательство, горечь и радость, испуг и нежность… Она глядела на стоявшего у рецепции мужчину как на мираж, призрак, который может исчезнуть, раствориться в жарком воздухе. А затем медленно, как под гипнозом, двинулась ему навстречу, никого и ничего вокруг не замечая, словно весь огромный мир сосредоточился для нее в этом человеке, который улыбнулся как-то по-детски беззащитно:

– Сюрприз. Не ждала?

Она покачала головой.

– Виноват, – встрял Осман, – мадам, вы в Москву летите или нет?

Кузнецов удивленно приподнял брови:

– Почему он спрашивает, улетаем ли мы в Москву. Разве не осталось еще пять дней?

– Я хотела уехать сегодня. Скоро придет такси, – тихо пояснила Надежда.

– Все в порядке. – Кузнецов достал толстое кожаное портмоне, положил на стойку рецепции новенькую зеленую бумажку с портретом хмурого американца. – Это нетрудно отменить?

Улыбка Османа могла бы посрамить Чеширского кота.

– Нет проблем, господин. Добро пожаловать в «Гарден». – И уже на родном языке обратился к онемевшему Алексу: – Ну и кто же из нас задница?

Целый день Алекс тщетно прослонялся в поисках работы, чтобы вечером, подобно зомби, вернуться туда, где его никто не ждал, – на пляж «Гардена». Вызвал бармена. Тот прибежал запыхавшийся, сунул другу потную ладонь.

– Привет, рад тебя видеть. Извини, не могу долго разговаривать. Работы полно. Туристы как взбесились: в баре очередь. Слыхал новость: к твоей мадам муженек заявился.

– Бритоголовый, в золотых цепях? – горько съязвил Алекс.

– Не, нормальный мужик, – пропустил мимо ушей колкость Али. – Но жутко денежный. Бизнесмен, похоже. Не знаю, что он забыл в нашей дыре. Я думал, такие только на Мальдивы да Канары летают. Наши все перегрызлись, кому его обслуживать. И как думаешь, с кем он скорешился? Угадай с трех раз!

– С боссом, не иначе, – хмыкнул Алекс.

– Точно. – Бармен покривился, огорчившись, что сенсация не удалась: – Весь вечер вместе пили «Хеннесси» и обсуждали перспективы российско-турецких взаимоотношений.

– Рыбак – рыбака… – вздохнул Алекс.

– Вот у кого тебе нужно поучиться, – назидательно промолвил Али.

– Сам знаю. А она?

– «Она», – возмущенно передразнил Али. – Сидит как ни в чем не бывало, вино тянет. Расфуфырилась, как на бал. За один камешек на ее пальце можно половину «Гардена» купить. Сучка…

– Заткнись, – сказал Алекс. – Ты мне друг, но прошу по-хорошему: ни слова больше.

– Ну и черт с тобой, – вскинулся бармен. – Кретин! Что в ней особенного, скажи на милость?

– Ничего. И все. Как в каждом из нас.

Бармен многозначительно постучал себя пальцем по виску и удалился, тихо кляня женское вероломство.

Алекс остался один. Сидел, курил, уставясь в чернеющую даль, стараясь не думать о том, что, возможно, в ту минуту происходило и произойдет еще не раз на огромной кровати в номере люкс. Отчего-то молва всегда изображает глупых обманутых мужей и их блестящих удачливых соперников. Несусветная чушь… Байки, придуманные любовниками. Никого так не терзают, не презирают и не унижают женщины, как своих случайных Мужчин. И ничто не оберегают с таким рвением, как покой мужей. Любовники получают доступ к телам. Ключи же от упрямых женских душ хранятся у супругов. Быть может, в этом и состоит истинный смысл священного таинства брака…

Мысли оборвал шум шагов и приближающиеся голоса. Резковатый – мужской и тихий, печальный – женский. Алекса бросило в жар. Он загасил сигарету и притаился в своем темном углу.

– Тебе не следовало так поступать со мной. – В женском голосе вдруг прорезались железные нотки.

– Пожалуйста, не начинай, – раздраженно перебил мужской. – Ты же знаешь: у меня очень много работы.

– А у меня – времени на раздумья. И я решила, что мы станем лучше понимать друг друга, если у меня тоже будет много работы. Я возвращаюсь в танцы. В крайнем случае, буду вести секцию…

– Выброси из головы, – отрезал мужчина.

– Не смей разговаривать со мной в таком тоне, – твердо, с нажимом произнесла женщина. – Ты, видно, забыл, что я твоя жена, а не секретарша.

– А в каком тоне разговариваешь ты?! – взвился мужчина. – Или ты забыла, что у Нины слабое здоровье?

– Глупости! – Теперь они кричали оба. – Нина – нормальный ребенок. Простуды – это не конец света. Я найму гувернантку. Полагаю, мы можем себе это позволить.

– В моем доме не будет посторонних.

– Это и мой дом, осмелюсь напомнить. – В женском голосе зазвучала злая ирония.

– Вот именно. И именно там твое место.