Наследство

– А на что, позволь спросить, ты рассчитывал? – В голосе управляющего прорезался легкий сарказм. – Что она бросит умного, надежного, обеспеченного мужа ради твоих прекрасных глаз? Даже если вообразить всего на секунду невероятное, что это произошло… Вы же не просто разные – полярные! Иностранка, иноверка… Все эти рассуждения о всеобщем равенстве душ – чушь. Демагогия. Вы воспитаны не просто в разной среде—в разных мирах! Что тебе хорошо, ей – смерть. Это все равно что искать себе подружку с Марса. То, что заложено с молоком матери, не искоренит никакая философия. Жизнь-борьба возбуждает лишь первые три дня, а дальше вы или разбежитесь, или… – управляющий тонко усмехнулся, – кто-нибудь кого-нибудь убьет.

– Почему, – задумчиво спросил Алекс, – такие, как вы, всегда правы? Всегда победители? С этим что, родиться нужно? Вы можете ответить?

Алексу показалось, что впервые за три года взгляд управляющего потеплел. Впервые он смотрел на Алекса как на равного. Господин Касли усмехнулся, вытащил другую сигару, многозначительно повертел в руке.

– Если тебе предложат выбирать между одной «гаваной» и пачкой твоих «LM», что ты предпочтешь?

– Не знаю, – замялся Алекс. – Это важно?

– Это – ответ. В Древней Греции жил философ по имени Сократ. Перед входом в его школу висела табличка со словами: «Загляни в себя». Понимаешь? Только познав, насколько твои возможности соответствуют устремлениям, тебе откроется истина. Ты уже не слуга, но еще не господин. Поразмысли об этом на досуге, Селами Аванди.

– Я все время думал, вы – гениальный управляющий. Почему бы вам не заиметь собственный отель?

Господин Касли поморщился:

– Зачем? Слишком много мороки. Иногда, если дело обещает прибыль, я выступаю в качестве поручителя. Но не более. Из тебя еще может что-нибудь получиться. Если будешь работать над собой, а не гоняться за химерами.

Управляющий поднялся, и Алекс понял, что разговор по душам закончен.

– Загляни в себя… – задумчиво повторил Алекс. Поднялся, снова подошел к стойке.

Бармен демонстративно отвернулся.

– Ладно, – примирительно сказал Алекс, – извини.

– Что желаете, господин Аванди? Водка? Джин? Коньяк?

– Ну, перестань, – покаянно попросил Алекс. – Давай поговорим…

– Пошел ты…

– Уже иду. Слушай, если тебе предложат выбор между одной «гаваной» и пачкой «LM», что предпочтешь?

– «Мальборо», – отозвался бармен. – Делай заказ или ступай к черту, клиент.

– Слушай, мне что, всю ночь перед тобой извиняться? – вспылил Алекс. – Друг ты или задница?

– Придумай что-нибудь третье.

– Ты прав, – вздохнул Алекс. – Что-нибудь третье… На этот раз прав ты.

Вечером, сидя в пустой комнате на скрипучей кровати, Алекс все-таки набрал номер ее телефона. Зная, что это глупо и бессмысленно. Но кто хоть раз не пытался обмануть себя на час, на минуту, на миг? Когда в самых сокровенных тайниках сознания продолжает пульсировать, не давая покоя, заставляя совершать не поддающиеся логическому объяснению поступки, заклинание: «А вдруг…»

Трубку сняла Надежда. И, услышав настороженное «Алло», он забыл все правильные слова, что так долго и упорно складывал в ровные цепи.

– Это я… – выдохнул Алекс.

– Вы ошиблись. – Голос на том конце дрогнул. Затем звенящую тишину разорвал омерзительный зуммер частых гудков.

Женщина сделала выбор.

С улицы донесся веселый гомон. Около забора зашелся в заливистом лае склочный хозяйский пес.

Днем на пляже все выглядит иначе, нежели ночью. Солнечный свет, прогнав романтический полумрак, с беспощадностью натуралиста выставляет напоказ бесформенные тела в крикливых купальниках, блеклые губы, отвисшие груди, потные животы, целлюлитные бедра, оплывшие колени.

Алекс беспомощно огляделся, выискивая в этом вульгарном Эдеме тоненькую женскую фигурку. Наконец, увидел. Надежда вышла из воды, тряхнула промокшими волосами. Улыбаясь, махнула рукой мужу. Тот помахал в ответ и нырнул. Надежда подошла к шезлонгу, спрятавшемуся под зонтом, надела солнечные очки, принялась тщательно вытираться огромным бирюзовым полотенцем. Она была так прохладна, сосредоточенна, будто ничего на свете не было важнее этих размеренных движений, словно единственным, что волновало ее в целом мире, было изничтожение ненужных капель с тонкого холеного тела. Алекс тщетно выискивал в этой спокойной уверенной женщине хоть что-нибудь от той, прежней, печальной и непостижимой или ночной, безрассудной, охваченной пламенем огненного танца…

– Здравствуй, – тихо сказал Алекс.

Она вздрогнула всем телом, обернулась. На лице отразились испуг и замешательство. Она бросила быстрый взгляд в сторону моря.

– Что тебе нужно? – Аквамариновые глаза глядели настороженно.

– Не бойся. Я не причиню тебе вреда. Я уезжаю. Просто решил попрощаться. Мы можем поговорить? Всего пару минут, не больше.

– Это обязательно?

– Пожалуйста…

– Ладно. – Она снова поглядела на море. – Подожди в саду.

– Ты придешь?

– Да, да… Господи, ну, иди же…

Невыносимо было видеть ее такой. «Какого черта?» – снова спросил себя Алекс. Но никто не ответил.