Наследство

— Правильно. Частными коллекционерами, которые знают, где находятся произведения искусства. Они посещают аукционы, у них есть друзья в художественных галереях, которые сообщают им о распродажах ценных картин, и так далее, поэтому они нанимают воров, чтобы заполучить то, что хотят. Чтобы найти вора-исполнителя, они прибегают к услугам брокера, что отодвигает их на шаг от вора. Что бы там ни было, но произведение искусства, как правило, оказывается в частной коллекции в какой-нибудь части земного шара, и его никогда больше не видят, за исключением нескольких друзей коллекционера. Но об этом никто из них не рассказывает. С какой стати? Вдруг в один прекрасный день им самим захочется заполучить произведение искусства, находящееся во владении другого человека? К чему в таком случае осложнять свое положение, выдавая друга, который подобным образом уже пополнил свою коллекцию?

— Я слышала про такие дела, — сказала Эллисон — Некоторые из постоянных посетителей нашей галереи знают людей, у которых были украдены картины, и они никогда больше не появлялись ни на аукционах, ни на распродажах, поэтому все пришли к заключению, что они осели у кого-нибудь дома.

— Совершенно верно, — просиял Колби. — Итак, миссис Сэлинджер, картины Роуалтса, украденные из вашего дома, давайте поговорим о них. Где вы приобрели их?

Он расспросил Ленни об истории картин, о системе сигнализации в доме, о показаниях экономки и затем перешел к распорядку ее жизни.

— Как часто вы бываете в этом доме?

— Довольно часто. Этим летом реже, конечно, но обычно я провожу в нем несколько дней в неделю.

— Ваш основной дом в Бостоне?

— В Беверли — пригороде Бостона, — она вежливо поправила его. — Однако в настоящее время у меня два дома. Я являюсь членом правления в нескольких организациях в Нью-Йорке — госпитали, музеи и тому подобное — мне нравятся театр, концерты, поэтому мне удобно жить там.

— Итак, вы живете по распорядку, который могут узнать другие?

— Иногда да. Но чаще я принимаю решения в последнюю минуту. Иногда покидаю Нью-Йорк, не заезжая в Бостон, или наоборот, выезжаю из Бостона; бывает по-разному.

— Выезжаете в другие страны?

— Иногда.

— Вы останавливаетесь у друзей или в отелях?

— И то и другое.

— Путешествуя, вы останавливаетесь в семейных отелях?

— Всегда.

— За исключением одного случая, — пробормотала Эллисон.

— Да, правильно, — сказала Ленни. — Один раз я останавливалась в «Бикон-Хилле». Но это было исключением из правил.

— Почему вы остановились в «Бикон-Хилле»?

— Чтобы узнать, что он собой представляет. Это новый отель; мы всегда, ищем новые подходы, которые могли бы реализовать в наших отелях.

— И где это было?

— В Нью-Йорке. Колби кивнул:

— Теперь о собраниях. Ваши поездки могут совершаться по наитию, но заседания правлений проводятся по плану, правильно? Второй вторник каждого месяца, это вы имеете в виду?

— Да, за исключением специальных заседаний.

— И у вас есть календарь, куда вы записываете даты их проведения? Он висит на кухне? Или в холле рядом с телефоном? Ленни улыбнулась:

— Боюсь, я не настолько часто посещаю кухню, чтобы держать там календарь деловых встреч. У меня есть настольный календарь в Бостоне и в Нью-Йорке.

— Других нет?

— Нет. Ну, конечно же, в моей записной книжке.

— В записной книжке. Все ваши встречи, ленчи и так далее?

— Да.

— Что-нибудь еще?

— Нет.

— Нет, например, кода охранной сигнализации в доме?

— О, я уже подумала об этом. Не знаю, почему я записала его — я отлично знаю его на память, но каждый год, заводя новую книжку, я записываю его туда.

— Большинство людей поступает точно так же, вы будете удивлены. Что-нибудь еще? Код аппарата по выдаче наличных денег?

— Боюсь, он тоже записан в моей книжке.

— Итак, в вашей записной книжке больше ничего нет.

— Нет, есть. В ней еще указан шифр сейфа, установленного в рабочем кабинете. Но какое это имеет отношение к ограблению? Записная книжка всегда при мне, в моей сумочке.

— Всегда при вас?

— Всегда.

— Но когда вы меняете костюм, то губную помаду, расчески, зеркало, бумажник, записную книжку, короче, все это перекладываете в другую сумочку, соответствующую по тону вашему костюму?

— Совершенно верно.

— Выходя из дома вечером, вы, как правило, берете с собой только небольшую сумочку? В ней нет ни ключей, ни записной книжки и так далее?

— Да.

— Таким образом, практически любой из работающих в вашем доме в Бостоне и в Нью-Йорке может взглянуть на вашу записную книжку. Не говоря о ключах.

— Я абсолютно уверена в работающих у меня людях.

— Понимаю. Но кто-то ведь знал, что вас не будет в доме в четыре часа тридцать минут утром второго июля.

— Что такое? — спросил Бен. — Откуда вам известно время, никто не говорил о времени кражи.

— Соседка видела человека около входной двери вашего дома в четыре тридцать. Она собиралась отправиться на пробежку, как только рассветет, и видела его.

— «Его», — повторил Бен, — до сих пор говорили «их».

— Что ж, может, их было больше одного. Соседка видела только одного человека. У него могли быть помощники, поджидавшие поблизости.