Наследство

– Арива сделала мне предложение, которое касается Ключа Союза. Я решил отклонить его. Это был дар моей матери, и я не намерен передавать его ей… или кому-то еще.

Берейма покачал головой, выражение его лица было непонимающим.

– Не могу даже представить себе, о чем ты говоришь. Может быть, будет лучше, если ты расскажешь все по порядку.

Когда Линан пересказал свой разговор с Аривой, лицо Береймы побелело от гнева. Вот только Линан не мог определить, против кого был направлен этот гнев.

– Да, теперь я, пожалуй, все понял, – сказал Берейма. – Похоже, что мне нужно поговорить с Аривой. Я ничего не знал об этом предложении и не могу смотреть на него сквозь пальцы.

Он помолчал несколько мгновений, избегая взгляда Линана.

– Признаюсь, я был удивлен тем, что наша матушка, признавая тебя наследником, вручила тебе один из Ключей Власти, но я никогда не пойду против ее воли. Наши отношения следует обновить, точнее, им должно быть положено начало, потому что я должен признать и то, что игнорировал твое существование с самого момента твоего появления на свет. Ясно, что мне предстоит очень многое узнать о собственной семье.

Линана ошеломили слова Береймы.

– Я был бы рад этому, – только и смог произнести он в ответ.

Берейма решительно кивнул.

– Именно этого желала бы наша матушка. Сегодня днем и вечером я должен исполнить слишком много официальных обязанностей, но в ближайшие несколько дней я намерен обсудить определенные вещи с тобой, Аривой и Олио. Я вижу, что в тебе есть храбрость и искренность, а это весьма ценные качества. Я думаю, что со временем ты станешь хорошим посланником для трона. Чем скорее мы начнем с тобой заниматься, тем будет лучше.

Линан кивнул, не зная, что сказать.

– Сейчас мы испытываем радость одновременно с печалью, – продолжал Берейма. – Наша матушка наконец-то освободилась от всех несчастий и от боли. Выпей за ее память и за наше будущее.

Линан ощутил себя так, будто с его плеч упала непомерная тяжесть. Он думал, что с поддержкой Береймы он станет способен вынести всю ответственность своего нового положения, и, что было еще важнее, теперь он знал, что Арива и Двадцать Домов не посмеют даже пытаться отнять его новообретенную власть. Впервые за всю свою жизнь он почувствовал себя настоящим принцем, потомком Дома Розетем. Он расправил грудь и шагал среди гостей с большей уверенностью, забыв о своей робости перед теми, кого он прежде сторонился и старался избегать из-за своего сомнительного происхождения и их явного пренебрежения. Он был достаточно умен, чтобы не задирать нос, однако все-таки находил удовольствие в том, что все ему кланялись и заискивали перед ним. По мере того, как тянулись ночные часы и он допивал красное вино из своей фляжки, в нем появилась некоторая развязность. Камаль и Эйджер с интересом следили за происходившей с ним переменой.

– Наш юный щеголь узнал о себе самом что-то новое, – заметил Эйджер.

– Он узнал, что может гордиться собой наравне с лучшими из них, – угрюмо отозвался Камаль. – Надеюсь, он отбросит это. Мне больше по душе прежний Линан.

– Может статься, что прежний Линан никуда не денется, Камаль, и эта новая уверенность не испортит его.

– До тех пор, пока кто-нибудь не попытается столкнуть его с нового места. Сейчас-то все с ним обращаются ласково, особенно в присутствии Береймы, но как только им представится возможность, они найдут способ навредить и помешать ему.

Однако Эйджер не разделял пессимизма начальника стражи. Он искренне жалел умершую Ашарну, однако не мог избавиться от ощущения, что теперь с новым положением Линана все будет идти только к лучшему. Впервые в жизни у Линана появилась семья, и впервые за многие годы Эйджер чувствовал, что у него появился дом и те, с кем можно было этот дом разделить.

– Кто это с ним сейчас? – спросил Камаль.

Эйджер взглянул своим единственным глазом на женщину, с которой разговаривал Линан, и пожал плечами.

– Не могу узнать ее. Но, по-моему, на ней туника одной из теургий.

– На ее плече звезда, обведенная кругом. Она студентка.

– Может быть, она просто пришла на тризну. Если хочешь, я могу развести их.

Камаль покачал головой.

– Не можем же мы всю жизнь присматривать за ним, и, уж конечно, я не собираюсь вмешиваться в его отношения с женщинами.

– Ах, вот даже как? – спросил Эйджер, проявляя больший интерес. – Она хорошенькая? Я не могу отсюда разглядеть.

– Сравнительно с кем? С тобой? Черт возьми, по сравнению с твоей физиономией мою задницу можно назвать хорошенькой.

– Ну, тогда по сравнению с твоей задницей.

– Она определенно более хорошенькая, чем моя задница. На самом деле она действительно хорошенькая.

– Тогда пожелаем ему удачи.

– Да, хотя и так видно, что она получает удовольствие, стоя рядом с ним. – Камаль оглядел двор и большой зал, его лицо поскучнело. – Пойду-ка я лучше начну свои обходы. Ты идешь, или ты слишком занят, глазеешь на студентку магии?

– Ох, я уже прекратил глазеть, начальник. Жду приказаний.