Наследство

Нет, после предательства Марии он не проникся ко всем женщинам ненавистью и предубеждением. До сих пор мужчина верил, что есть честные, искренние девушки и его сестра была тому доказательством. Но на глаза постоянно попадались кокетки разной степени глупости (или ума), пары, где муж годился в отцы, а то и в дедушки жене, да явные охотницы за состоятельным супругом. Наверно срабатывал личностный ориентир, или как это называют современные исследователи человеческой натуры? Говорят, беременная вдруг замечает, что вокруг полно женщин в подобном положении, а чета с ребенком — что большинство людей ходят с детьми. Так может и он обращает внимание именно на тех, кто похож на Марию?

— Она очень красивая, правда?

Михаил вздрогнул. Поглощенный своими думами, он не заметил, как Екатерина, проходящая мимо, стала рядом и тоже устремила взгляд на картину.

— Да, — невольно согласился он, ибо это было истиной. — Очень.

— Я всегда ей немного завидовала, — призналась вдова с легкой полуулыбкой.

— Почему?

— Мне казалось, красота дает женщине преимущество.

Юрист поморщился.

— Красота отнюдь не главное в женщине.

— Возможно, — покорно согласилась собеседница. — Но я была уверена, что у девушек, ею обладающих, гораздо больше шансов устроить собственную жизнь сообразно своим желаниям.

Климский презрительно фыркнул.

— Так они обычно и делают.

Катя промолчала. Он имел ввиду, что красивой проще покорить какого-нибудь богатея и склонить его к замужеству: большой дом и куча драгоценностей — разве не это предел женских мечтаний? Катерина же в красоте видела возможность выйти за человека, который будет тебя любить и уважать. Спорить с обиженным мужчиной Мережская не стала. Возможно, они оба ошибаются. Или оба правы. Истина, как известно, многогранна.

— Вы молчите, — заметил Михаил. — Потому что согласны?

— Нет, не согласна.

— Тогда почему? Не любите спорить с мужчинами?

— Сложно спорить с тем, кто сильнее.

Климский наконец перевел удивленный взгляд с портрета на собеседницу. Та смотрела на картину, не отрываясь.

— Вы иногда говорите очень странные вещи, — заметил он, с интересом наблюдая за ее лицом. Катя невозмутимо пожала плечами.

— Риторика — мое слабое место. Никогда не умела вести великосветские беседы.

— По-моему, все не так уж и плохо.

— Не знаю. Может быть. Вам, наверно, виднее.

Ее неготовность к отстаиванию собственного мнения, а возможно, и его полное отсутствие, покоробили Михаила.

Неужели все инкнесские дети — послушные родительским наставлениям бездушные куклы? Мужчине захотелось увидеть на этом спокойном лице эмоцию, хоть какую-нибудь, пусть даже раздражение или обиду.

— Ваша сестра вышла замуж гораздо удачнее, — заметил он, пытаясь вызвать у собеседницы зависть.

— Возможно, — спокойно ответили ему.

— У Ивлеевых большой дом?

— Не знаю. Я не была у них в гостях.

Все-таки в голосе хозяйки дома прозвучала толика грусти, и Михаил попытался развить тему:

— Муж не отпустил?

— Нет, почему? Дело отнюдь не в нем. Евстафий никогда меня не ограничивал в передвижениях. Просто без приглашения как-то неудобно… Я один раз писала Маше, но они были в отъезде. А потом…наверно, времени не нашлось. Князь же занимает какую-то должность в посольстве. Или в великокняжеском суде? В общем, он человек очень занятой.

Видимо, в те оправдания, которые Екатерина придумывала для поведения сестры, не верилось и ей самой, потому что лицо ее погрустнело.

— Вы тяжело переживали разлуку? — спросил Михаил, не зная, как еще можно продолжить этот разговор, ставший вдруг неприятным для них обоих.

— Не особо, — призналась вдова. — Мы не были с ней близки. Но…все же спокойнее, когда рядом кто-то есть.

— А как же портрет? Я думал, его рисовали дома у Маш…княгини.

— Нет. То есть частично. Сначала художник нарисовал ее, потом приехал в особняк Евстафия дорисовывать меня. Так как портрет предназначался мне в дар, то после завершения работы, он остался здесь.

— У нее, значит, нет такого портрета?

— Нет. Это был подарок мне на свадьбу.

Михаил задумался. Интересная получается история! Это сколько же сестры не виделись лично? И по какой причине? Не могут же родные люди быть настолько безразличны к судьбе родственного человека, с которым они прожили под одной крышей более десяти лет? Делили вместе радости и горе? Если делили, конечно…

— Наверно, вы часто писали друг другу? — попытался сгладить ситуацию Михаил, но только усугубил ее, так Катерина тихо ответила:

— Ни одного письма.

Катя солгала. Письма были. Целых два. Состояли они из списка просьб, которые она должна была передать мужу. Но признаваться в подобном общении ей показалось еще более стыдным, чем выставить напоказ их с сестрой равнодушие друг к другу.

Михаил молчал, не зная, как закончить этот неприятный разговор. Мережская вдруг улыбнулась ему: тепло и немного смущенно.

— Всегда завидовала Лизе, что у нее есть такой брат, — призналась она шепотом.

— А вот и наши голубки! Все воркуете?

Пьяный Николай заглядывал в комнату, держась обеими руками за дверной косяк, дабы не упасть на пол.