Наследство черной вдовы

Третий и четвертый дни поездки ничем особенным мне не запомнились. Дорога из окна кареты казалась одной бесконечной серой лентой с редкими вкраплениями разноцветных садов и полей. Я даже не смогла толком рассмотреть, мимо чего мы проезжали, — животные ехали, может, не особо быстро, но без остановки, а потому впечатления сливались друг с другом. Большей частью мы втроем проводили время в тишине: Карина после моего «приступа» стала тише воды ниже травы, лишний раз ко мне не обращалась, сидела, погруженная в какие-то свои думы. А вот ее брат по утрам и вечерам становился с каждый днем все напористей. Внешне, конечно, приличия соблюдались, но вел себя Нарон с явным намеком на более близкие отношения. Был бы женщиной, давно на колени запрыгнул бы и рукой шею обвил, чтобы жертва не сбежала. А так, лишь упорно стрелял глазками, продолжал сладко улыбаться и пару раз пытался остаться со мной наедине. Его не остановили ни мое имя, ни титул. У меня складывалось впечатление, что наша встреча не была случайной. Правда, понять мотивов его поведения я не могла: у меня не укладывалось в голове, как можно добровольно стать мужем той, у кого спутники жизни умирают максимум через три года. И ладно бы это была только моя особенность. Но нет, проклятие лежало на всем роду. Ни один мужчина не выживал. На что рассчитывал Нарон, я не понимала, а потому старалась держаться от него подальше с молчаливого одобрения Шарона. Он сам после моего «приступа» изменил отношение к нашим попутчикам, смотрел на них с подозрением, отвечал на расспросы Нарона скупо и не стремился завязывать дружеские отношения.

Непонятный мужчина мне больше не снился, и я рада была хотя бы этой малости: не хотела разгадывать еще и эту загадку.

Утром пятого дня, спустившись в общий зал очередного постоялого двора, не отличавшегося ничем от своих предшественников, я с удивлением наблюдала непонятную сцену: Шарон успокаивал горячившегося Нарона, что-то тихо говорившего моему начальнику охраны. Судя по тону, наш спутник пытался угрожать. Но удивительным было не это, а то, что и он, и Лоран красовались чуть ли не симметричными повреждениями на лицах: синяки под глазами, разбитые губы, запекшаяся под носами кровь. Похоже, я пропустила драку.

— Ронара, — едва увидев меня, Нарон снова превратился в галантного кавалера, попытался даже улыбнуться и тут же поморщился из-за разбитой губы, - прошу простить меня из-за ненадлежащего вида…

 — Простила, — холодно и невежливо прервала я его и буквально с физическим удовольствием отметила жгучую ярость, мелькнувшую в глубине его глаз. Значит, я оказалась права: Нарон и его сестра — искусные лицемеры. — Шарон, вы позавтракали? Может, двинемся дальше?

Ближе к вечеру мы должны были наконец-то въехать в столицу, а ночевать собирались в городском доме Селениры. Оставаться в компании непонятных попутчиков лишнюю минуту у меня желания не было.

Карина всю дорогу сидела в карете, словно шест проглотила: прямая спина, напряжение в каждом жесте. Ей, похоже, тоже не по нраву пришлась драка брата с артаром. Наверное, если бы не лицемерие, чувствовавшееся со стороны наших спутников, я могла бы посочувствовать холеному Нарону. Если бы, да…

Я отвлеклась на мысли о столице, чувствуя, как начинают подрагивать руки. Еще немного — и к дрожащим рукам присоединится потевшая спина. Мне было страшно. Одно дело — замок с парой-тройкой десятков обитателей, настроенных по отношению ко мне доброжелательно, и совсем другое — город, наполненный надменными аристократами, изначально смотрящими на меня с предубеждением. «Черная вдова в очередной раз приехала за нашими сыновьями, ее мужья мрут, как мухи», — я прямо слышала эти перешептывания и догадывалась, что теплого приема даже в императорском дворце ожидать не стоит.

«Ты, Светка, любишь себя накручивать, — вспомнились слова деда, — еще и не случилось ничего, а ты уже помираешь от страха».

Я сдержала кривую усмешку, просившуюся на губы. В моем случае уже случилось. И будет «случаться» дальше. Ничего хорошего от столицы я не ждала.

Как не ждала хорошего и от своих попутчиков, наконец-то покинувших нас у самых ворот столицы. Вряд ли Нарон просто так забудет нанесенное ему оскорбление, — как же, артар посмел поднять руку на благородного аристократа, — а значит, можно было ждать любой пакости с их стороны…

Заставив себя переключиться на более насущные проблемы, я выглянула в окно.

Город встретил нас повседневным шумом. Кричали стражники, собирая дань с въезжавших в столицу простолюдинов и аристократов, под копытами «коней» вертелись ужами мальчишки, надеясь заполучить лишнюю монетку от «добрых дяденек», громко переговаривались между собой слуги, решая насущные проблемы своих господ, вдалеке выясняли отношения торговцы мелкими товарами. В общем, обычная жизнь обычного города.