Наследство черной вдовы

— Что ж, очень жаль, — все так же приторно улыбнулся обряженный в одежду зеленых тонов Нарон, — о вас ходит слава, как о прекрасной танцовщице.

Я представила себе, как самозабвенно оттаптываю на паркете ноги своему кавалеру, и решила все свое пребывание в столице обязательно «придерживаться траура».

— Думаю, у вас будет время пообщаться, — все тем же светским тоном заявила сестра Селениры, — надеемся увидеть вас у себя завтра вечером.

«Сводница», — с мукой подумала я, заметив торжество в глазах Нарона.

— Обязательно появлюсь, благодарю вас, ронара, — довольный приглашением, потенциальный жених наконец-то откланялся.

— Селенира, — заметил, не поворачиваясь ко мне, Шарон, — не надо так явно демонстрировать свои чувства.

Кладира фыркнула. Я, вместо того чтобы смутиться, уныло уточнила:

— И сколько их еще будет? Этих любителей золота?

Ответом мне послужил угрюмый качок в армейской форме, с другого конца зала целенаправленно направлявшийся в нашу сторону.

— Обедневший барон, мелкий собственник, с трудом получивший титул аристократа, теперь вот — разорившийся отставной военный, — любезно просветила меня Кладира.

 Я раздраженно закатила глаза к потолку, не стесняясь местной знати, а заодно и нужную информацию запомнила. Получалось, что Нарон и есть «мелкий собственник, с трудом получивший титул аристократа». Странно. По нему не скажешь что он совсем недавно «выбился в люди». Очень уж уверенно он себя ведет, так, как будто за плечами не один десяток благородных предков.

— Ронар, ронары, — подошедший военный был высок, нет, конечно, не великан, но выше Шарона чуть ли не на голову. А уж мы с Кладирой и вовсе доставали ему до груди, — рад приветствовать вас…

Мужчина говорил, а я наблюдала за его мимикой. Он и не пытался скрывать своего отношения к ситуации: презрение ко мне, недовольство необходимым шагом, раздражение, вызванное чем-то еще. В общем, радости в его голосе и позе не было.

— Рады видеть вас, барон, — Кладира, похоже, знала всех и вся при дворе. Ценный источник информации. Именно от нее я позже узнала, что военного звали Донтар. Имя, тяжелое, как и характер у его владельца. — Надеемся, вы почтите нас своим визитом завтра вечером.

«А я надеюсь, что никто другой больше не появится на горизонте», — грустно отметила я про себя. Деньги деньгами, но должно же быть у местных хоть какое-то чувство самосохранения.

На этот раз, видимо, ради разнообразия, боги услышали мои молитвы. И остаток вечера наша троица провела в одиночестве у окна. Кладира пару раз выходила на паркет с тем или иным кавалером. Двигалась она плавно, в такт музыке, держала себя уверенно. Настоящая светская леди. Мы же с Шароном стояли, практически не разговаривая, до конца вечера.

— Трое женихов, — откинувшись на спинку сиденья в карете, заметила я, когда мы возвращались. — Трое. Они совсем не боятся проклятия?

— Почему же, — ответила Кладира, обмахиваясь веером, — боятся, конечно, но… У каждого свои причины.

— А еще есть Лоран.

— Он — артар. Тебе не следует брать его во внимание.

— Он сходит с ума от страсти и любви к Селенире. С Нароном он уже подрался. Кто мешает ему завтра устроить что-нибудь дерзкое и глупое?

— Значит, поговори с ним. Желательно, конечно, с ними обоими, чтобы и Шарон был в курсе ситуации. И не морщись. Ничего они оба тебе не сделают.

Я подавила вздох, признавая правоту Кладиры. Да, и с тем, и с другим необходимо поговорить, все им рассказать. Особенно Лорану. Но я не представляла себе, как начать разговор…

Глава 17

Хочу у зеркала, где муть И сон туманящий,

Я выпытать — куда Вам путь И где пристанище.

Я вижу: мачта корабля,

И Вы — на палубе…

Вы — в дыме поезда… Поля В вечерней жалобе —

Вечерние поля в росе,

Над ними — вороны…

— Благословляю Вас на все Четыре стороны!

Марина Цветаева. «Хочу у зеркала, где муть»

Дом встретил нас с Шароном непривычной тишиной. Кладира отправилась к себе — она владела подобным особняком через квартал от особняка Селениры.

— Как будто вымерли все, — пробормотала я и попросила. — Шарон, завтра утром нам надо будет поговорить. Троим. Тебе, мне и Лорану.

— Что ты опять задумала? — нахмурился мой спутник. — Селенира…

— Клянусь — ничего ужасного. Просто разговор. Пожалуйста.

На меня посмотрели с подозрением, но спорить не стали.

Вызвав Алику, я сняла надоевшее платье, вымылась в большом чане, заменявшем здесь ванну, выпила молоко с пресными хлебцами и легла спасть. Заснула мгновенно, выжатая и эмоционально, и физически.

И снова мне приснился тот же самый мужчина, как и в прошлый раз одетый в темно-синий деловой костюм, почему-то моего бывшего мира. И снова он грустно улыбнулся, посмотрев на меня:

— Ты все же упрямишься, ищешь других, как и остальные… Калечишь чужие судьбы, мучаешь себя. Не отказывай ему. Вы будете счастливы вместе.

Я проснулась в темноте, прошипела под нос не совсем цензурные выражения, подслушанные в учительской на большой перемене, перевернулась с боку на бок и через какое-то время снова уснула.