Наследство черной вдовы

Впереди меня ждал день, полный переживаний, — я сто раз успела бы накрутить себя перед ожидавшимся ужином. Впрочем, я нервничала уже сейчас, после общения с мужчинами, а потому есть мне не хотелось. Кусок сыра, положенный на ломоть ржаного хлеба, сладкий травяной чай — вот и все, что в меня влезло. «Зато фигура будет в порядке», — отметила я грустно про себя.

Руки чуть подрагивали, когда я, устроившись в удобном кресле у широкого окна, раскрыла взятую из замка книгу о местных обычаях и этикете. Длина нарядов, цвета костюмов и платьев на то или иное мероприятие, необходимые украшения — все было расписано, малейший шаг регламентирован. Счастье, что мне помогала освоиться Кладира иначе репутация у Селениры испортилась бы окончательно.

Я отрешенно листала страницу за страницей, тщетно пыталась запомнить хоть что- то из многочисленных правил и запретов, которым детей обучали чуть ли не с рождения. Тщетно. Нет, что-то, может, в голове и отложилось. Но от обилия информации можно было сойти с ума. Я отложила книгу, прикрыла глаза, устало потерла лицо. Вспомнился ночной визитер. Как он там сказал? «Ты все же упрямишься, ищешь других, как и остальные… Калечишь чужие судьбы, мучаешь себя. Не отказывай ему. Вы будете счастливы вместе».

Очередная загадка. Попробуй пойми, к кому именно обращался человек из сна, о ком говорил и кем являлся сам.

В коридоре послышались шаги. Дверь скрипнула.

— Селенира, — услышала я голос Шарона и, не открывая глаз спросила. — Мужчина, высокий, статный, красивый, с правильными чертами лица, густыми черными волосами и карими глазами. Кто это?

— Горан, первый муж Селениры, — просветил меня голос Кладиры. Получается, времени прошло достаточно: она обещала приехать незадолго до ужина.

— Он мне снится. Уже вторую ночь.

Дверь захлопнулась. Я открыла глаза. Шарон и Кладира стояли в комнате и внимательно смотрели на меня.

— Что? У вас тут так не принято? Может, я тогда с ума схожу? Горан — это тот, в кого она была влюблена, а он погиб на охоте, да?

— Да, он, — Кладира подошла, села в кресло напротив. Рядом, в другом кресле, устроился Шарон. — К словам призраков у нас прислушиваются. Хотя сами умершие появляются рядом с нами редко. Что именно он сказал?

— Призывал не упрямиться и не выбирать никого, а смириться с судьбой и ее выбором. Обещал, что я буду с кем-то счастлива. Да, я тоже ничего не поняла.

— Попытайся вспомнить дословно, но это потом. Сейчас пора собираться к ужину.

Я скривилась: сидеть за столом с охотниками за деньгами рода не было ни малейшего желания. Не так, ой не так я представляла себе сватовство и будущую счастливую семейную жизнь.

 Служанки, по непонятным мне причинам любившие своих господ, нарядили нас с Кладирой быстро и умело. На этот раз я красовалась в длинном нежно-лиловом платье с небольшим вырезом и рукавом три четверти, а она — в светло-голубом наряде с воротником- стойкой и пышными юбками. Мы обе казались мне этакими ювелирными лавками или ломбардами, столько украшений было на нас навешено: тиары, кольца, ожерелья, серьги… Все — старинные, из чистого золота, с вкраплением драгоценных камней. «Видимо, без такого обилия украшений женихи не смогут оценить состоятельность рода», — цинично решила я, обувая туфли под цвет платью.

В одежде Шарона изменений не произошло: одна форма сменила другую, чуть темнее цветом.

«Интересно, он спать тоже в форме ложится»? — появилась дурацкая мысль, пока мы втроем спускались по широкой мраморной лестнице в обеденный зал.

— Кладира, — тихонько позвала я, краем глаза заметив шевеление сбоку. Лестница осталась позади, и мы неспешно, величавым шагом, направлялись на ужин.

— Вижу, — так же тихо ответила «сестра». — Да, это Лоран. Внимания не обращай. У тебя впереди общение с женихами. Думай об этом.

Я подавила готовое сорваться с губ ругательство. Это их кастовое общество меня начинало по-настоящему бесить. Не смог родиться в браке? Сам виноват. Теперь считаешься человеком низкого сорта, и никто с тобой за стол не сядет. Врача мне было жалко: мало того, что возлюбленная сбежала, в том числе и из-за него, так еще и никто из приличного общества не желал замечать его. Третьесортный человек, по-другому не скажешь.

За празднично накрытым столом, в удобных креслах с высокими спинками, уже сидели подошедшие раньше обговоренного женихи и то и дело охватывали жадным взглядом золотые трехрожковые подсвечники, мельхиоровые столовые приборы, изысканную посуду из тончайшего фарфора, вытканные из батиста салфетки и накрахмаленную скатерть. Не удивлюсь, если каждый из мужчин уже считал себя, пусть и мысленно, удачливым владельцем всего этого богатства.

— Ронары, — мило улыбнулась Кладира, входя вместе со мной в комнату и направляясь к хозяйским креслам во главе стола, — мы рады приветствовать вас в нашей скромной обители.