Наследство Гокинса

С Гариком лучше не связываться. А вот с Ремми я вполне в силах разобраться. Могу и порезать! А нечего шпионить за мной. Следил, правда, его братец, но мне без разницы - порежу Ремми, заодно ленточку вымочу в его крови. Надо будет не забыть взять с собой белую ленточку.

Ремми появился ближе к вечеру. Вот наглец - заставил меня ждать!

- Ну, кому ты успел наврать про меня? - грозно его спросил, демонстративно поигрывая ножнами с кинжалом.

- Никому, - угрюмо ответил парень, опасливо поглядывая на кинжал, от этого я только распалился:

- Не ври! Не ты, так твой мерзкий братец наболтал!

- Ромек никому не говорил, - понуро опустив голову, возразил мне лозер.

- А ты откуда знаешь? Не смей мне врать!

- Я ему верю, а он обещал.

- Да? Кстати, что он там видел, напомни-ка мне.

- Ну, тебя, то есть вас. Там еще был один парень, незнакомый. И тот денег требовал. Сорок фартимов.

- Да? И за что же?

- За то, что никому не расскажет, что вы вовсе не зубастик...

От моего удара Ремми повалился на землю, задев клумбу. А я еще и добавил ударом ноги в бедро лозера.

- Так за что?

- Ни за что. Ничего не было.

- То-то же! И запомни, трусливая мокрица, - я с удовольствием повторил слова Билли Бонса, которыми он меня обозвал пару часов назад, - я зубастик и никого не боюсь! А за то, что твой брат распространяет сплетни, с вас обоих пять фартимов. А чтобы лучше думалось...

Я вытащил кинжал и полоснул лезвием по локтю Ремми. Из раны потекла струйка крови, в которой я вымочил белую ленточку. Вот теперь я настоящий зубастик! После ухода Ремми я поменяю ленточки, сняв с волос прежнюю, и любой анализ подтвердит, что кровь не моя, а чужая.

Если я настоящий зубастик, то надо быть сильным. Сильным и безжалостным. Но с последним мне не понятно. Когда я бил и резал Ремми, то чувствовал какой-то подъем, воодушевление. Мне это нравилось. Но глядя на скорченную фигуру парня, зажимающего платком рану на руке, во мне что-то шевельнулось. Жалость что ли? Или это называется совестью? Но зубастики, будущие кэботы, не должны проявлять слабость. Значит, я еще не стал по-настоящему зубастиком. Плохо, с этим надо как-то бороться, выкорчевывая все хлипкие качества, не достойные будущего кэбота. А я им еще стану!

В дом я вернулся в прекрасном настроении. Теперь можно показать Билли Бонсу свою новую ленточку, настоящую, не фальшивую. В чужой крови вымоченную! Правда, кровь жалкого лозера, но для зубастика это не так важно. Сынок моего бывшего хозяина тоже покрасил ленточку кровью не кого-нибудь, а долговика его отца. Моей кровью. А я даже не имел ни права, ни возможности ответить. Да как ответишь, вися на перекладине под свистом плети хозяйского сынка? А ничтожество Ремми такое право имел, ведь лозер не долговик.

Подойдя к двери постояльца, я постучался, но ответа не услышал. Спит, что ли? Рано еще, разве что устал с дороги, вот и прилег отдохнуть. Я легонько повернул ручку двери - не заперто. Осторожно приоткрыл дверь, глянул внутрь - в комнате пусто. Может быть, моется? Прошелся по дому - никого, только матушка на кухне хлопочет. Где же Бонс? Из дома он не выходил, я бы заметил. Странно.

Я стоял у лестницы и размышлял. Скрип двери, ведущей на чердак, я не мог спутать ни с чем. Очень уж характерно она скрипела. Не знаю почему, но быстро прошмыгнул в ближайшую дверь, оставив небольшую щелку. Через минуту увидел нашего постояльца, направляющегося в свою комнату. Что же он делал на чердаке? Что-то искал? Нашел или нет? В руках у Бонса было пусто, но это ни о чем не говорило. Если разыскиваемый предмет небольшой по размерам, то кэбот мог засунуть его в карман.

Когда дверь в комнату постояльца закрылась, я осторожно вышел в коридор и, стараясь не шуметь, проследовал к себе. Не успел расположиться на диване, как ко мне вошел Бонс.

- Послушай-ка, малец, а ты на чердак лазал?

- Д-да, - признался я. А как иначе, если соврешь, то матушка проболтается. Она-то знает, что я там был.

- А оттуда что-нибудь брал? Находил?

А ведь было, находил. Книгу про пирата Бафлинта, да еще и с надписью от руки, сообщавшей о владельце книги. Между прочим, тоже Гокинсе. Генри Гокинсе. Не знаю, кем он мне приходится, но удивляться, откуда книга, принадлежащая Гокинсу, попала на теткин чердак, я не стал. Ведь тетка, Чарлита Дунхейм, имела девичью фамилию Гокинс. Значит, книга принадлежала ее предку. Впрочем, скорее всего, и моему тоже, ведь отец был теткиным племянником. А раз так, то он имел такие же права на книгу, как и сама тетка. И у меня те же права. Не знаю почему, но возможно из-за такого вывода, я решил соврать Бонсу.

- Нет, ничего не находил. А там что-то было?

Бонс молчаливо стоял, о чем-то размышляя. Кажется, пришел к какому-то решению.

- В прошлый раз, уезжая из вашего дома, я позабыл не только кинжалы, но еще одну вещь. Книгу.

- Книгу? - я в самом деле удивился.

- Да, книгу. Бумажную.

- Забыли? А что за книга? Вдруг я увижу.

- Книга как книга, - я видел, что Бонсу неприятен разговор. - Я ее как раз накануне привез из... другого города. А тут надо было уезжать, вот и забыл. Значит, не видел?

- Нет, не видел.