Наследство Каменного короля

- Вот, - шёпотом произнёс маг, указав на гроб, над которым виднелась свежая надпись: «Камбер Безумный».

Сунув свой факел Гуго, лекарь кивнул Эду и Ирмио.

- Помогайте.

Втроём они упёрлись руками в тяжёлую каменную крышку саркофага и с усилием сдвинули её в сторону. Ирмио осторожно приподнял грубую хлопчатобумажную ткань, скрывавшую лицо мертвеца.

- О… - то ли изумлённо, то ли испуганно выдохнул Гуго. – Что с ним?

Лицо умершего невозможно было узнать. Из парадных доспехов торчала ужасающе тощая шея; высохшая до крайней степени голова более напоминала обтянутый грязно-жёлтой кожей череп с оскаленными зубами и огромными задеревеневшими глазными яблоками без век. Запаха и следов гниения не заметно вовсе, несмотря на то, что со времени захоронения прошло меньше полутора недель. Перед ними лежала мумия, как будто засушенная тысячу лет тому назад.

- Белый ранункулюс, - утвердительно произнёс Ирмио, - не вдыхайте воздух рядом с ним.

- Что? – Эдмунд повернулся в его сторону.

- Твоего дядю отравили. Это что-то вроде лютиков.

- Цветов?!

- Да. Но не обычных лютиков. Их находят вдоль Вала. Маленькие белые соцветия. Их можно сварить и давать вместе с питьём. Можно высушить и подсыпать в пищу. Ни вкуса, ни запаха. Но человек начинает сохнуть на глазах и умирает от остановки сердца или от удушья – это зависит от количества яда – в течение одного-пяти дней. И продолжает сохнуть после смерти.

- Слишком изощрённо для убийц, подосланных королём, - задумчиво сказал Миртен, - и вовсе невероятно для теней. Но достаточно. Надо закрыть гроб.

Обливаясь потом, они задвинули крышку саркофага на место и в молчании направились к выходу. Вдруг Эдмунд остановился, словно осенённый какой-то мыслью.

- Рич Беркли?!

- Не исключено. - Маг Огня пожал плечами. - Но ему незачем так торопиться. Ему же всё равно придётся ждать появления наследника от Алиеноры. Она ведь первая в очереди на корону Корнваллиса, как он думает. О тебе, понятно, граф Клеймор не знает ничего.

- Эри Тибрайд мог бы сказать, кто приезжал в Крид перед смертью дяди, - со вздохом пробормотал Эдмунд.

- Мог бы, - откликнулся Миртен, - но уже не скажет. И никто здесь не скажет.

Поднявшись по лестнице, друзья остановились под незрячими взглядами трёх богов. Гнетущую тишину нарушали только звуки воды, ручейками стекавшей в каменные чаши у ног статуй. Как по команде, оба мага повернулись в сторону Эдмунда, испытующе глядя на него; мгновение спустя к ним присоединился и Гуго.

Эд вздохнул.

- Да. Других способов получить ответы на все вопросы у нас нет. С вами или без вас, но я должен отправиться туда.

Гуго фыркнул.

- Никуда ты без меня не пойдёшь. Со мной.

- Со всеми, - одновременно произнесли Миртен и Ирмио.

Глава 5. Венчание

Удивительно, уже в который раз подумала Бланка, расправляя юбки. Её нарядили в роскошное платье из тёмно-зелёного переливающегося бархата; в ушах еле слышно позвякивали тяжелые длинные серьги, почти касавшиеся обнажённых плеч. Крошечные серебряные драконы с рубиновыми глазками, переплетаясь в сложном танце, держали на конце серёг по три изумруда, огранённых в виде капель.

Галахад преподнес ей их в подарок. Как она слышала, специально отряжённый для этой цели один из поставщиков королевского двора ездил за этим украшением в Вецилию, город где-то далеко за океаном Арит, славившийся своими золотых дел мастерами на весь мир.

Под те кольца, серьги, браслеты и ожерелья, что успел подарить принц, ей пришлось завести целый ларец, который сам по себе был произведением искусства: вишнёвого дерева, инкрустированный драгоценными вставками и эмалью; с множеством ящичков и таких размеров, что больше напоминал небольшой сундук для постельного белья.

Её удивление, впрочем, относилось не к драгоценностям и не к бесчисленным нарядам, которые мастер Орнус исправно поставлял в её гардероб, и которые она даже не успевала примерять – ко всему этому Бланка успела уже привыкнуть. Почти необъяснимыми были те отношения, которые сложились у нее с дедом Галахада, его высочеством Оуэном Эмли. Сейчас девушка сидела напротив герцога возле огромного полыхающего камина – старик всегда мёрз, а когда наступала осень, он вообще крайне редко выбирался из своих покоев.

С другой стороны, назвать его жизнь затворнической значило бы серьёзно погрешить против истины. Тело немощно, но дух бодр – эти слова древнего мудреца как нельзя более подходили к этому человеку. Эмли постоянно принимал посетителей. Самых разнообразных: это могли быть торговцы, какие-то просители, посланники, возвращавшиеся из других стран и просто отдалённых уголков Корнваллиса, а также тёмные непонятные типы, незаметно проскальзывавшие в его опочивальню мимо стражи и так же тихо исчезавшие. Письменный стол герцога всегда заваливали горы документов, географические карты, письма и древние манускрипты, но последнее время Оуэн Эмли с видимым удовольствием отодвигал все эти бумаги в сторону, чтобы побеседовать с будущей женой своего внука.