Наследство Катарины

Она неспешно шла по заснеженным улицам Москвы, пробираясь сквозь завалившие сугробами мостовые, ноги увязали, прокладывая путь. Ночь была прекрасной и удивительной, снежинки плавно спускались с небес в свете луны, создавая сказочное настроение. Если бы она только остановилась и взглянула на магию вокруг, то быть может на душе стало бы немного полегче. Тяжелые мысли вихрем проносились в голове, заставляя её болеть. Ей было все равно куда идти, и что дальше произойдёт. «Куда угодно только не домой». Если бы сейчас кто-то напал на неё и лишил жизни, то сделал бы огромное одолжение, избавив от душевных мук навсегда. Она задавалась вопросами: «Как докатилась до этого? Почему не видела истины? Почему она?». Когда всё идёт хорошо, мы не задумываемся над привычным ходом вещей, и принимаем жизнь как должное. А если случается нечто ужасное, начинаем копаться в себе, пытаясь отискать причину несчастья, жалея себя до крайности, и никак не можем понять, почему же это произошло именно с нами. Вот и она занималась этим, истязая себя самостоятельно. Машины проносились мимо, сверкая фарами, загазованность воздуха душила который год подряд. Она вдруг вспомнила, как сильно ненавидела его, приехав сюда впервые. Родители развелись, когда ей было десять, и мать решила вернуться в столицу России, где имела «скромную» трёшку в центре. Естественно, ей пришлось переехать вместе с ней. Развод сказался на психике, в жизни ребёнка прибавилось драматизма. Страхи оживали, кусались, особенно по ночам, приходили во снах. К тому же, там, в Швейцарии, остался не только отец, но и друзья, язык, образ жизни. Всё изменилось в один миг и казалось адом на земле. В школе задирали из за акцента, имени и миловидной внешности. Она быстро превратилась в отшельника. А после, она сидела дома одна, дожидаясь заблудшую мать, пропадавшую якобы на работе. В такие моменты одиночества она молилась, чтобы Бог послал ей друга, который был бы с ней всегда. Пару лет назад она увидела его и подумала, что молитвы, наконец, были услышаны.

Она уже училась в университете на последнем курсе, и за прошедшие годы заметно похорошела. Светлые волосы, унаследованные от отца, доходили до пояса, синие глаза сверкали, как два топаза, милое, круглое личико, притягивало взгляды мужчин, стройная фигура побуждала их к действию. Будучи одиночкой по натуре, привыкшей к тому, что люди её не жалуют, она надеялась только на себя. И, имея в запасе уйму свободного времени не растраченного на тусовки, проводила его за книгой или в спортзале, поэтому выглядела отлично и была крайне умна. Он завалил экзамены и остался на второй год, полная ей противоположность, душа компании, гуляка, задира. С первого взгляда она влюбилась в него и долгими парами разглядывала украдкой. Он был хорош собой, высок, широкоплеч, имел острые, птичьи черты лица, брюнет, а его глаза были чёрными, как сама ночь, и, когда улыбался, он слегка прищуривался. Он много говорил, много пил, многих знавал женщин. Ему нравились те, которые выставляли себя на показ. Ее же, робкую и замкнутую, он совсем не замечал.

Слёзы катились по щекам и замерзали от холода, воспоминания ранили вновь. Она ускорила шаг, опасаясь желания упасть на землю и замёрзнуть здесь на смерть. Мелькнула мысль, что может ей найдётся место в доме у матери, но тут же испарилась, слишком хорошо она её знала. Катарина в отчаянии попыталась вытеснить воспоминания, но те не желали прощаться. Вместе их свёл неприятный случай. Как-то поздно вечером она торопилась на вечерние занятия, преподаватель мог вести их только после шести. На дворе стояла зима, такая же, холодная и снежная, как и сейчас, стемнело рано. Она скользила по снегу в новых сапогах, которые наспех купила, лишь бы не слушать ни минутой дольше разговоры противных подружек в магазине. Путь пролегал через небольшой сквер, обходить который времени не было. Когда она услышала за спиной шаги, было уже поздно, попытка убежать обернулась падением. Её накрыло тяжелое тело, от которого разило алкоголем. Мужик был увесистый, справится с ним сама она бы точно не смогла. Страх сковал и парализовал, ощущение неизбежности и беспомощности разрасталось в груди. Даже жажда жить не спасла бы её, не прибавила сил. И тут, его кто-то отбросил в сторону, послышались глухие удары и охи, а потом тишина. Темная фигура медленно приблизилась и протянула руку. Она осторожно протянула свою в ответ, потрясываясь всем телом, и он резким рывком поставил её на ноги. В темноте она не могла разглядеть спасителя, но сразу узнала, как только тот заговорил.

– Не страшно ходить одной? Ты же с моего курса, да? Медленно бегаешь. – Задорный, басовитый голос, она не перепутала бы ни с кем другим.

– Я вроде как торопилась. Спасибо, что помог. – Сказала она, оглядываясь на бездыханное тело того мужика.