Наследство Катарины

Самолёт рассекал воздушное пространство, приближая их к дому. Ромка не проронил ни слова, хмурясь и ёрзая на месте весь полёт. Родная сторона встретила очередями, затянувшимся паспортным контролем, нервными людьми и порванным чемоданом. Она психовала, чертыхалась, а он лишь пожимал плечами, давал односложные ответы, обдумывая что-то, во что не желал её посвятить. Дальнейшие события она помнит сумбурно, урывками, как будто бы мозг отказывался запечатлеть их, или же воспроизвести. Они как раз выходили из главного входа, когда подъехала та машина. Вокруг было полно народу, буквально как тараканы люди сновали туда-сюда. Ромка шёл впереди с чемоданом, а она немного отстала из за того, что не вместилась в ту крутящуюся штуку на выходе. Она видела его спину, шагавшую впереди, голова была опущена, он сутулился. Она не помнит цвет машины, марку. Только звуки выстрелов, крики толпы, людей, падавших на пол, и других, сбивающих друг друга с ног в попытке спасти себя и детей. Он стоял неподвижно с минуту, перед ним пространство уже было зачищено. Стрелявший замешкался, словно хотел сказать ему этим: «Ты знаешь за что!». Она стояла на коленях, крик застрял в горле, дыхание сбилось. Муж обернулся и мельком посмотрел в её сторону, проверяя видит ли она происходящее. А затем, отвернулся, гордо поднял подбородок вверх, и раздался ещё один выстрел. Пуля попала ему прямо в голову, пробив насквозь, и вылетев через затылок, и он упал. Машина тут же скрылась из вида. Прибыла полиция, место оцепили, её, убитую горем, прижимавшую к груди голову мёртвого мужа, отогнали в сторонку и передали врачам, суетившимся повсюду. Когда доктор стал накладывать жгут, она поняла, что ранена в плечо. Больно ей совсем не было, шок и горечь потери лишили возможности страдать физически. Позже она будет думать о том, что лучше бы чувствовала физическую боль, чем эту, а ещё лучше погибла бы вместе с ним, чтобы не задаваться вопросами: «За что его убили? Кем он был? Что натворил?». Ромка держал её в неведении до самого конца, и даже после смерти ничего не изменилось. Полицейские доставали на протяжении полугода, вызывали в участок, допрашивали. Кто-то сочувствовал, кто-то обвинял в убийстве и грозил посадить. Но ей и это было безразлично, как и дальнейшая судьба, до недавнего времени.

Кто-то потрогал её за плечо, и она вернулась к реальности. Коллеги заинтриговано смотрели, изредка моргая.

– Тебе нравится обед? – Спрашивал Артур.

– Да. Да. Конечно. Извините. – Она тёрла виски, чтобы не расплакаться при всех, руки задрожали, и она спрятала их под стол.

– Нужно возвращаться назад.

Они стали собираться, надевая тёплую одежду, по очереди благодаря официанта и выскакивая в холодный зимний день. Они справлялись на ходу с завывающим ветром, и Артур галантно пропустил её вперёд, а затем поравнялся.

– Вижу, что тебе не очень хорошо. Все, конечно, в курсе того, что с тобой произошло, и я соболезную твоей утрате. Может быть проводить тебя домой? – Она подняла на него глаза полные слёз.

– Я на машине.

– Ничего. У меня есть права. Я поведу. – Он озорно подмигнул ей, и она часто закивала, соглашаясь.

Они добрели до машины – это был фиат, подаренный мужем на день рождения. Она панически боялась больших машин, не понимая их габаритов, а в своём миниатюрном коне всегда чувствовала себя уверенно. В тот день, когда они покупали её в салоне, она выбирала так долго, что Ромка уснул на диване в гостевой зоне для посетителей. Артур сел за руль.

– Тесновато. Не привык к таким малышкам. – Улыбался он, а она немного покраснела.

Он вёл машину уверенно, аккуратно, правил не нарушал. «Ответственный парень». Она невольно оценивала его. С тех пор, как потеряла мужа, она впервые смотрела на кого-то таким образом. Он был высок, худощав, блондин, лицо миловидное, имел ярко выраженные мужественные скулы, зелёные глаза, даже скорее болотного цвета, тонкие губы, которые превращались в широкую, ослепительную улыбку время от времени, и ресницы чёрные, пышные и густые, каким позавидует любая девушка. Голос у него также был очень приятный, не грубый, не раздражающий. Она показала дорогу, и вскоре фиат был припаркован под её окном.

– Спасибо. За помощь. – Робко сказала она.

– Да, ничего. Я только рад. Обращайся. – И он протянул ей визитку.