Наследство любимой тещи

– Никого у них не было. Бутылка им была и вместо жены, и вместо семьи, и вместо нормальной жизни. А доли свои в наследстве отца они нам с сестрой еще при жизни отписали. Илья сестре за какие-то деньги продал, а мне Гриша просто так подарил. Так и получилось, что у дома сейчас трое собственников. Нинка – вторая жена моего отца – и мы с сестрой. Благодаря Гришке я на равных долях с Иркой стою. Доброе дело он мне сделал. Хоть и пил сильно, а все равно оказался единственный из всей семьи, кто подумал, каково мне одной с ребенком-инвалидом крутиться. Так и сказал, помру скоро, Надюха, так пусть твоему мальцу от его дядьки память будет. Глядишь, удастся вам когда-нибудь с Нинкой сговориться, разбогатеете. Да какое там! С ней разве сговоришься!

– Почему нет?

Надя помолчала, но потом призналась:

– Может, была бы я одна, так и двадцатой доли была бы рада, а тогда так еще и одной сороковой. Но Ирка и братья уперлись. Потребовали от Нины, чтобы деньги за дом и землю в равных долях бы поделили. На пять частей, одну часть Нине, четыре пятых нам. Ясное дело, Нина фигу скрутила и под нос им всем сунула. Ну, а Ирка с братьями тоже в позу встали. Мол, если не нам, то и не тебе. Сиди и жди, ты больше нашего теряешь.

– Давно это было?

– Да уж годков двадцать с тех пор прошло. Дом и тогда уже в плохом состоянии был, могу себе представить, что с ним сейчас.

– И эта Нина больше не делала вам предложений?

– Нет. Насколько я знаю, жизнь ее и так наказала за тот грех, что она по отношению к нам совершила. На чужой каравай рот не разевай. Если не твое, то и не трожь. Все равно пользы от этих денег тебе не будет. Она ведь этот дом у нас все равно что украла! Напела отцу что-то там, воспользовалась его старческим слабоумием, и заставила на себя завещание написать. А может, и так на подпись подсунула, не объясняя старику ничего. Отец под конец уже плох рассудком стал. Но воистину сказано, кто чем согрешает, тот тем и наказывается. Сама Нина тоже головушкой слаба стала. Слышала я, что дочь ее в психиатрическую клинику поместила, потому что сама с матерью уже не справлялась.

– А дочь Нины вы лично знали?

– Ну, как знала… Виделись, конечно. Звали ее Юлей. Красивая, но с характером. И с мужчинами ей не везло. Много их возле нее крутилось, а ни одного порядочного так и не нашлось. Нет, вру! Один все-таки нашелся! Последний ее муж очень даже неплохим человеком оказался. Какой-то ученый. Он и дочку Юлькину удочерил. И после смерти матери не отказался от ребенка, а себе взял. И женился он потом на хорошей женщине, они девчонку как свою родную дочь вырастили. Своих детей у них не было, так они на нее надышаться не могли. Они ей даже не рассказывали, что она им не родная.

– Вы так подробно знаете их жизнь. Общались?

– Чтобы специально общаться, такого не было. Но Юля, пока жива была, мне иногда позванивала, спрашивала, не сменили мои родственники настроение. Мол, она бы хотела от дома избавиться, одна обуза от него, а удовольствия никакого. Но отдавать нам четыре пятых от всех денег от продажи они с матерью тоже были не готовы. Ну, а после смерти Юли все разговоры о доме затихли. Нина-то в психушке, как с ней дела иметь, если до нее даже не достучишься. Я как-то к ней съездила, мама дорогая, это же чисто кабачок. Слов не понимает, никого не узнает, где находится, не знает. Нет, дела с ней иметь было нельзя.

– А откуда же вы узнали о дальнейшей судьбе дочери Юли?

– Совершенно случайно это получилось! Я их всех на улице встретила. Девочку я бы и не узнала, так она выросла. А вот его я узнала. Имя у этого последнего мужа такое примечательное было – Феликс. Захочешь, так не забудешь. Ну, а рядом с ним женщина, его вторая жена. И девочка… Как же ее звали? Юля, Феликс и… Ах, да! Ирочка! Они ее еще так ласково называли между собой! Ируся! Ируся хочет то, Ируся хочет это. Показалось мне, что Феликс с новой женой слишком уж разбаловали девочку. Мне она совсем не понравилась, отвечала родителям так резко. Один раз даже нахамила Феликсу. Знала бы, сучка неблагодарная, от какой страшной участи он ее спас, небось почтительней бы с ним держалась.

– Значит, девочку звали Ирусей? А фамилию ее помните?

– Да нет, – покачала головой Надя. – Откуда? Да и зачем мне ее фамилия? Вот фамилию Нины я хорошо помню, Одинцова. А Юлька столько раз замуж выскакивала, что там за ее фамилиями уследить никакой возможности не было. Да я и не пыталась. Своих дел невпроворот, чтобы еще чужими заниматься.

Дальше Надя снова начала рассказывать про Славу, каким хорошим мальчиком он был. Как она рада, что он у нее есть, а она есть у него. И как страшно ей становится при мысли, что кому-то удастся это их счастье порушить.

Закончилось все слезами и слезными просьбами помочь им с сыном.

На что Саша ответил, что сделает все, что в его силах, чтобы найти настоящего преступника. И на этом они с несчастной матерью и попрощались.

Надя отправилась в метро и домой, а Саша с Мариной выбрали симпатичное чистенькое кафе и засели в нем, чтобы обсудить свою дальнейшую стратегию.

Глава 6