Наследство огня

– Все наверх, Дирт сюда! Провал сейчас последнее погубит! – бесцеремонно скомандовал Дарион. Внушать он уже никому не мог, но никто и не сопротивлялся. Даже Истинные куда-то спрятались. Ну, еще раз проверить! Значит, через пару гнезд мыслесила уйдет в зубцы, с зубцов – на зубы синего змея, через змея – в живой огонь, а оттуда на корни Предка, и пусть он кормится, хоть лопнет!

– Где браться зубами? – прорычал Дирт, просовывая голову в комнату.

– А ты выдержишь столько мыслесилы?

– Конечно, у меня так уже было.

Выяснять, когда и как, было некогда. Дарион собрался с духом, поднял рампер, и зеленые зубцы сами вошли в отверстия, будто нарочно для них приготовленные. А что, собственно, такого? Обычай! Огромная зубастая пасть раскрылась, четыре зуба ухватились за то место, где соединялись два зубца рампера и сжались. Что-то снова загудело, но это был звук машины, а не судорог Предка. Легкая дрожь прошла по телу змея, он расслабился, закрыл глаза и блаженно замер, слегка шевеля челюстями и уткнувшись носом в остатки стола. Он пропускал через себя мыслесилу, а может быть, и кормился ею заодно.

Истинные, слабо мерцая, выскользнули из своих щелей и мимо змеиной шеи помчались наружу – должно быть, проверять, как идет питание Предка. Дарион почувствовал, как поплыла перед глазами желтизна, будто он двигал мыслесилой камни, но сейчас это было даже приятно. Траты мыслесилы тут же возмещались из наследства древних повелителей вещей, и Дарион, устроившись на лестничной ступеньке и прислонившись к шее змея, задремал, держась за древко рампера. Когда он теперь проснется? Может, снова через двести лет, так и не узнав, почему заснул однажды? Больше он не успел ни о чем подумать.

Дарион проснулся от того, что змеиная шея зашевелилась под ним. Вокруг все было по-прежнему, и времени, кажется, прошло немного. Может быть, он еще узнает когда-нибудь, от чего мыследей может заснуть каменным сном на двести лет! Но сейчас надо заняться делом.

– Ну что, Дирт, все выпустил?

– Ничего не осталось, и вот … – смущенно прорычал змей. Дарион заглянул в комнату. Из всего, что там было, остался цел только рампер Правого Дела. Чудо-оружие было полностью цело, зеленые зубцы смутно поблескивали. Из чего их все-таки сделал мастер Гавор? Вот еще один вопрос, на который надо будет найти ответ.

– Прости, твоя княжеская светлость, я опять немного перестарался!

Ну и ладно! По крайней мере, теперь никто не будет собирать в это устройство мыслесилу, отнятую у Предка!

– Ну, давай, вылезай отсюда! – сказал Дарион, но змей только повертел головой и уперся в лестницу. Да он же вырос за это время, мыслесила Предка явно пошла ему на пользу, и теперь можно точно сказать, кто он такой! Этого только спесивые Истинные не желают видеть.

– Давай, ломай лестницу, а я на рампере вылечу!

Змей с грохотом вытащил наружу голову и шею с порванной драконьей укладкой а за ним рампер Правого Дела вынес на землю Дариона, и все отправились на спине изрядно подросшего Дирта в крепость.

А потом, уже вечером Дарион сидел вместе с Нарикой на крепостной стене, и черные листья златоцвета прикасались к ним. Рампер Правого Дела лежал рядом, оружие имело собственное мнение о защите хозяина.

– Князь-под-горой… Дарион… Ты вылетел на рампере, а я уже хотела спускаться вниз, я думала, ты опять… – голос Нарики в очередной раз прервался, и она вытерла слезы грязным рукавом.

– Нет, нет, не опять! И перестань плакать, все кончилось! А если я опять засну в горе, ты меня разбудишь, и мы еще исследуем, отчего так получается. Поможешь мне?

– Обязательно! Ой, там семикрыл ушел из загона, пойду загоню! – она убежала, и снизу от крепостной стены послышалась возня недозрелых семикрылов с дырками в боках и пение Нарики.

– Расцветайте, златоцветы,

Ясным золотом одеты,

Встаньте выше гор.

Ветер с гор сгоняет тучи,

Не прервет свой путь летучий,

Мчится на простор.

На стене над воротами стоял старый советник, а рядом с ним тараторил и хлопал крыльями Торик.

– Твоя милость, советник Дагор, тебе гонец крылатый нужен?

– У нас уже есть, но в Град-Пилее, когда вернется советник Вариполли, обязательно будет нужен. Гонцам Гошара он и любовной цидулки не доверит, а не то, что государственных писем!

– Сейчас же лечу туда по всем ветрам! Все буду знать, все видеть, и запишу в свою собственную летопись!

– Ты сегодняшний день запиши, такое можно и до старости больше не увидеть!

Животворящего огня

Во тьме ночей и в свете дня

Струя несла из недр на землю

То семя, что земля приемлет…

– Я уже записал! – и Торик улетел, захлопав крыльями.

Под черными златоцветами с желтыми, еще незрелыми, плодами, за крепостной стеной о чем-то секретничала парочка. Кто это тут? До слуха Дариона донесся тоненький печальный голосок княгини Сафианы.

– Крыло может вырасти не через двадцать лет, а раньше, ты найдешь звездный корабль и улетишь домой…

– Но если звездных кораблей больше нет, я проживу здесь всю жизнь один,– так же печально гудел ученый брат Геранд.

– А ты хочешь жить один?