Наследство Осириса (СИ)

Жрец Амона шарахнулся в сторону от Имхотепа. Указующие персты сдвинулись следом за ним. Сети схватился за сердце, тяжело дыша - фараона и так не первый день мучили боли за грудиной. Пасер крупно дрожал, не зная, куда бежать. Анксунамун замерла, отчаянно глядя в лицо Имхотепа, и пытаясь верить, что он сможет спасти их обоих. Златокожие жрецы Осириса беспрерывно кланялись всем статуям подряд. Несколько заглянувших на шум царедворцев вылетели за дверь со скоростью не изобретенной еще пули - как будто боялись, что статуи укажут и на них. Меджаи сохранили какое-то подобие военной выправки, но тоже не прочь были бы бежать, пока на них не обратился гнев богов.

Стих металлический звон и во дворце воцарилась тишина.

- Владыка, - отчетливо прозвучал голос Имхотепа. - Ты видишь теперь, на чьей стороне боги.

- Да, - Сети сглотнул набежавшую слюну, - вижу…

Статуи перестали двигаться и застыли, как и подобает металлическим болванкам. Это придало Сети уверенности и вернуло ему самообладание. Он кивнул стражникам на жреца Амона:

- Увести! Потом мы будем судить его…

Несколько меджаев вывели так и не пришедшего в себя Небнетджера. Сети, все еще не до конца веря в случившееся - он кое-что знал о жреческих хитростях, но не представлял, как можно заставить двигаться сразу все монолитные статуи, нетвердым голосом обратился к Имхотепу:

- Ты оказал нам услугу, ты доказал свою преданность… Выбирай себе награду, мой жрец.

Пасер, тоже частично вернувший себе самообладание, одобрительно закивал - ссориться с таким человеком, как Имхотеп, определенно не стоило. От девчонки государю нужно избавиться, даже если она невинна, жена фараона должна быть выше подозрений. Но жрец может быть как опасен, так и полезен.

- Выбирай награду, - тверже повторил Сети. Имхотеп не смог сказать ничего в ответ, слова застыли у него на губах, но взгляд, обращенный к Анксунамун, оказался красноречивее слов. Сети поймал этот взгляд и помрачнел:

- Так это правда? Так это все-таки правда?

Пасер, встав за спиной фараона, зашептал ему на ухо. До Имхотепа долетали обрывки фраз:

- Всего лишь женщина… государь, всего лишь женщина… тысячи самых юных красавиц… более двадцати лет, скоро начнет увядать… счастье, что не попросил большего…

Фараон медлил. Неслыханным делом считалось в Египте отпускать на волю женщин гарема, ослабляя тем самым мужскую силу владыки - залог плодородия и благополучия Черной земли! Но ведь и жрецы доселе не показывали ему ничего, выходящего за пределы легко объяснимых фокусов. Сети обвел глазами зал. Огненные блики от светильников играли на металлических фигурах, и фараон вздрогнул - ему показалось, что божественные персты теперь указывают на него. Усилилось колотье в груди, фараон сейчас жаждал одного - прилечь и выпить целебное питье, успокаивающее сердцебиение. И наконец он взмахнул ладонью:

- Да будет так! Пусть! - и пошатнулся, оседая на руки преданных меджаев.

Кто-то ахнул громко, в зале началась суматоха, Пасер, придвинувшись к Имхотепу, проговорил тихо:

- На твоем месте я бы забрал женщину и уехал.

Визир уже оправился от охватившей его паники. Устрой Имхотеп трюк со статуями среди бедноты - и ему поклонялись бы всю жизнь, как самому Ра, но власть имущие слишком много знали о хитростях, помогающих держать в узде простонародье, и слишком полагались на свое богатство и особые ритуалы, способные призвать милость богов. Визир практически уверил себя, что видел не чудо, а мудреный фокус. Но если это не фокус, жрец поможет одержать верх над нахлынувшими с Востока магами, если будет такая необходимость…

Шум позади заставил его обернуться. Пасер увидел фараона, буквально висевшего на руках стражников и запрокинувшего к потолкам посиневшее лицо. Как ни молодился Сети, его сердцу было уже семьдесят лет, и сегодняшние переживания оказались для него чрезмерными.

- Врача, врача скорее! - закричал Пасер, забыв, что один из лучших медиков Египта стоит в нескольких шагах от него. В зале поднялся крик и плач, как нередко бывает в таких ситуациях, люди бестолково бегали по залу. Среди всей этой суматохи застыли две фигуры - одна высокая, в черном жреческом одеянии, - и стройная, расписанная золотыми узорами, фигурка девушки. Двое стояли и смотрели друг на друга, не решаясь дотронуться, хотя теперь никто им это не запрещал.

- Землетрясение девять баллов, - сказал Уртейл. - Но толчки нарастают. Равнина уже покрывается трещинами.

Вылетевшая на поиски группа археологов насчитывала семь человек. Все они мрачно молчали на слова техника. Они и так видели, что вход в подземный тоннель обрушился.

- Что такое прошло по равнине… - вздохнул Кристофер, - даже чертовы бродячие лианы не оставляли такого, будто строительный каток.

- Пока все не рухнуло, есть надежда, - процедил сквозь зубы Алекс Гордон.

- Пирамида! - крикнул кто-то. - Вон провал! Боже, это же грань пирамиды!

Люди повскакали с мест. Катер тряхнуло в очередной воздушной яме. И тут раздался радостный вопль Олафа:

- У меня сообщение! Сообщение! По простой внутренней связи, от Ардета Бея! Они живы! Мы сможем их засечь!