Наследство Пенмаров

Я откинулась на подушки, чувствуя страшную слабость, но при этом радуясь, что худшее уже позади, но, как только я закрыла глаза, услышала его слова, сказанные кому-то за дверью тихим голосом: «Проследите, чтобы ей пока не сообщали о ребенке».

7

Он умер через два дня от болезни, которой я его заразила. Все были очень добры ко мне. Я была еще очень слаба, когда мне об этом рассказали, но поднялась с постели и пошла в детскую. Его мертвое тельце лежало в колыбели, спокойное личико выглядело восковым. Неожиданно я почувствовала невыносимую боль, горе было слишком сильным, чтобы его можно было облегчить слезами. В этот момент я предпочла бы, чтобы малыш родился мертвым или умер вскоре после рождения, но только не такой ужасной смертью, когда он уже стал личностью, которую я любила, со своим характером и индивидуальностью.

Люди постоянно писали сочувственные письма; все были так участливы, а больше всех Марк. Наконец, когда слезы мои высохли, а лицо окаменело, он зашел ко мне в комнату и присел на кровать.

– Джанна, дорогая, прости меня, но нам нужно договориться о похоронах. Мне предложили похоронить Стефена во дворе церкви в Морве, но я сказал, что, поскольку мой отец погребен в Зиллане, я хочу, чтобы Стефена похоронили там же. Мне показалось, что ты со мной согласишься… Я повидал мистера Барнуэлла, он не имел ничего против, служба будет послезавтра. Я поговорил с Солтером, но он определенно сказал, что ты еще слишком слаба, чтобы идти на похороны…

– Я пойду! – закричала я. – Я не могу не пойти на похороны своего собственного ребенка!

И тут все мое горе вырвалось наружу; меня начали сотрясать рыдания, разрывая мне грудь и обдирая горло. Я плакала и плакала, но Марк ничего не говорил, только крепко обнимал меня, дожидаясь, пока пройдет первый приступ горя. Наконец я немного успокоилась и попыталась заговорить, но, взглянув ему в лицо, увидела морщины вокруг рта, печаль в глазах и с огромным чувством вины поняла, что не у одной меня умер ребенок.

– Марк, я была так эгоистична, прости меня…

– Тсс. – Он погладил меня по голове. – Я понимаю, что тебе тяжелее, чем мне.

– Почему? Он ведь был и твоим единственным ребенком.

Марк был не в силах отвечать. Мы еще немного посидели, объединенные горем, и в странный момент просветления мне пришло в голову, что впервые со дня свадьбы мы стали мужем и женой, а не просто любовником и любовницей.

8

Вскоре после этого я опять забеременела. Горе все еще тлело во мне, но теперь его приглушило новое ожидание, и это предвкушение помогло заполнить пустоту потери. Я все еще медленно оправлялась от шока и возвращалась к обыденному течению жизни, когда случилось событие, перевернувшее всю нашу дальнейшую жизнь. В конце декабря умер наконец Жиль Пенмар, и три четверти огромного состояния Пенмаров, включая огромную усадьбу Пенмаррик, тотчас же отошли к Марку. Мои дни в качестве хозяйки фермы Деверол, вращающейся среди среднего класса, закончились; начиналась жизнь среди аристократии в качестве миссис Касталлак из Пенмаррика.

Глава 4

В первые годы правления она бывала, как правило, беременна и поэтому не могла часто сопровождать своего неугомонного мужа.

Альфред Дагган.

Дьявольский выводок

Несмотря на блеск своего дома, жизнь Генриха была довольно скучной, полной хлопот и трудов, поскольку ему приходилось постоянно принимать участие в тяжбах вследствие беспорядка, создаваемого гражданской войной, улаживать конфликты между арендаторами и безостановочно углубляться в каждый аспект функционирования его нового королевства. Он был чрезвычайно толковым человеком, и главной его заботой было установление мира и порядка… во имя умножения доходов короны…

Джон Т. Эпплбай.

Генрих II

1

К этому времени Марк был уже очень состоятельным молодым человеком. В придачу к деньгам Пенмаров он унаследовал довольно скромную часть состояния своего отца и львиную долю денег по завещанию кузена своей матери Роберта Йорка, который умер вскоре после Лоренса в конце 1890 года. К тому же Марк должен был унаследовать состояние матери после ее смерти, так что у него были и еще перспективы. Я не вникала в его финансовые дела, потому что он ясно дал мне понять, что это не женское дело, но однажды все же сообщил мне, каким капиталом владеет, и от этой суммы голова у меня пошла кругом. Я не могла даже представить себе такого несметного богатства.