Наследство разрушительницы

– Вы еще и очень деловая, – сухо произнес Иваненко. – Возможно, об этом вашем качестве бабушка не догадывалась. Что же, перейдем к делу. Вы знаете, Ада, кто я такой?

Ада помедлила, размышляя, стоит ли ей пошутить на эту тему, но решила не раздражать собеседника.

– Знаю, – кивнула она. – Вы Михаил Семенович Иваненко.

– А знаете ли вы, каков мой статус в нашей стране?

Ада помедлила. Что за дурацкие вопросы? И почему она должна на них отвечать?

– Возможно, я чего-то не знаю, – сказала она, и в ее голосе прозвучали хорошо различимые нотки раздражения. – Но вы бизнесмен.

Иваненко молчал. Что, черт побери, он еще хочет от нее услышать? Ах, да, конечно! Он же честолюбив, как все мужчины.

– Возможно, вы самый богатый человек в России.

Эти слова оказались теми, которых ждал от нее Иваненко.

– В этом можете даже не сомневаться, – он самодовольно улыбнулся. – Я самый богатый без всяких «возможно». В связи с этим, Ада, вы можете представить себе мои возможности?

Ада пожала плечами.

– Возможно, очень приблизительно, но могу. К чему эти вопросы, Михал Семеныч?

– К тому, что вы, вероятно, понимаете, что в этой стране нельзя стать крупным бизнесменом, я имею в виду по-настоящему крупным, без моего благословения?

На лице Ады появилось выражение легкого сомнения. Понимая, какие мысли могут стать его причиной, Иваненко поспешил продолжить:

– Вы можете спросить, а как же госпожа Розова? Она ведь стала крупным бизнесменом. Отвечу. Эта дама показалась мне милой и доброй девочкой, и я не возражал против ее вторжения в наше сообщество. Но мое доброе отношение она восприняла неверно. Она приняла его за слабость и перешла черту. А мое терпение, милая Ада, не безгранично, и я могу сообщить вам совершенно официально: возвышение вашей королевы закончено. Она дошла до верхнего предела в своей карьере, и теперь вас ждет стремительное падение, – бизнесмен вздохнул и довел свою мысль до конца. – Глубина этого падения зависит от этой нашей встречи.

Ада подняла взгляд на Иваненко. Глаза олигарха сузились и превратились в две щелочки, впалые щеки и узкий подбородок словно окаменели. Ей захотелось выразить сомнение последними словам Иваненко, но она передумала. «Он чувствует себя очень значительным, – подумала Ада. – Не стоит его переубеждать. Пусть продолжает надуваться. Перед тем, как лопнет».

– Чем же Арина вызвала ваш гнев, Михал Семенович?

Ада постаралась, чтобы в ее голосе прозвучал страх.

Иваненко должен понять, что ему удалось достичь своей цели и напугать ее. Бизнесмен выдержал паузу, глубоко вздохнул, расправил плечи, провел ладонью по лицу, словно снимая его окаменелость.

– Арина вызвала мой гнев тем, – начал он, стараясь говорить как можно более весомо и спокойно, – что разинула свой милый ротик на то, что принадлежит мне. – Иваненко взглянул на Аду и пояснил. – На порт «Северный». А я очень не люблю, когда покушаются на мои игрушки. Они мои, милая Ада, и без моего ведома ими играться нельзя никому.

Ада вдруг ощутила, как из глубин подсознания поднимается глухая ярость. Та самая, которая заставляет победителя давить и давить на курок, пока не закончатся все патроны в обойме, хотя поверженный враг уже давно мертв.

«Гадина! – подумала она, пытаясь уговорить себя успокоиться. – Самоуверенный павлин! Мерзавец!» Ей удалось совладать с собой и продолжить улыбаться.

– Порт выставлен на открытый конкурс, Михал Семеныч, – осторожно, чтобы ничем не выдать безумствующую в душе бурю, проговорила Ада. – Арина Александровна решила, что принять в нем участие могут все желающие. Она не хотела обидеть вас или хоть чем-то ущемить. Но, – Ада помедлила, словно только что осознала всю глубину собственного заблуждения, и добавила: – Если она ошиблась, эту ошибку можно исправить.

По мелькнувшей на губах Иваненко улыбке Ада поняла, что ее слова ему понравились.

– Открытые конкурсы, милая Ада, – это зависимость от случайностей, – в голосе Иваненко появилась уверенность. – А я в последние четверть века стараюсь не зависеть от случайностей. Что же касается ошибки…

Иваненко замолчал.

«Вот что значит дать слабину, – подумала Ада. – Я сделала шаг назад, показала, что мы готовы исправить свою ошибку, и он тут же перешел в атаку».

– Я пытался помочь Арине Александровне исправить досадную ошибку, – продолжил Иваненко. – Я отправлял к ней человека, который предложил ей отозвать конкурсную заявку. Она отказалась. И теперь для меня она вовсе не милая девочка, а враг, который будет уничтожен.

Иваненко замолчал, ожидая реакции Ады. Но и та молчала, не сводя глаз с лица олигарха. Несколько секунд в беседке висела тяжелая тишина.

– Зачем вы мне все это рассказываете? – наконец вымолвила Ада.

Иваненко облегченно вздохнул.

– По двум причинам, – сказал он. – Первая – я бы не хотел прибегать к методам борьбы, к которым давно не прибегал. За последние двадцать пять лет в России научились договариваться. И мне бы не хотелось возвращаться в далекое прошлое.

Иваненко поднял глаза на Аду, и та кивнула в знак того, что понимает, о чем идет речь.