Наследство разрушительницы

Ада села за руль ярко-желтой спортивной «ауди», захлопнула широкую дверь и, прежде чем вставить ключ в замок зажигания, внимательно посмотрела в зеркало заднего вида – не видит ли ее кто-нибудь. Вроде бы все чисто. Парк, примыкающий к новой штаб-квартире их компании, в этой части был пуст. У строителей пока хватает работы в основном здании. Ада завела машину и повела ее к выезду, не сводя глаз с зеркал. Она притормозила у высоких установленных всего три дня назад металлических ворот, нажала на кнопку пульта управления, дождалась, пока ворота отъедут в сторону, и выехала на шоссе. Ворота за ее спиной медленно поехали на место…

…Всю жизнь Ада так и не могла решить, кем ей себя считать – везучей или неудачницей? Своих родителей она не знала. Отец бросил мать ровно за пять месяцев до ее рождения, как только узнал о беременности, которую уже нельзя было прервать. Мать умерла родами. Так что из роддома ее вынесла на руках сестра матери, которую Ада всегда называла теткой Марьей. И тут ей повезло в первый раз. Тетка Марья решила не отдавать малышку в детский дом, а воспитывать сама. Своих детей у нее не было и, как потом узнала Ада, быть не могло. Этот поступок был настолько необычным для привыкшей к одиночеству тетки Марьи, что много лет спустя, рассказывая Аде о своих чувствах в этот момент, сама тетка говорила о «руке Господа».

Тетка Марья была гадалкой. Это ремесло приносило ей неплохой доход, а прикормленный долгими годами ежемесячных выплат участковый милиционер обеспечивал спокойствие. Ада хорошо помнила череду клиентов, сменявших друг друга за большим столом в гостиной. Под потолком комнаты висел красно- желтый абажур, освещавший только стол, на котором тетка раскладывала карты или разбрасывала камни. Иногда на стол ставились большая миска с водой и горелка, над которой тетка держала большую ложку с наструганным в нее воском белой свечи. Дождавшись, пока воск полностью расплавится, тетка опрокидывала ложку над миской. В этот момент, Ада, следившая за теткиным гаданием из-за занавески на двери соседней комнаты, всегда вскакивала. Ей очень хотелось взглянуть, во что превращается расплавленный воск в холодной воде. Но она знала, что не должна мешать таинству гадания, и потому, затаив дыхание, ждала момента, когда длинные пальцы тетки извлекут восковую фигурку из миски. После этого начинался разбор каждого получившегося изгиба. Это уже было не интересно, и Ада возвращалась к любимым игрушкам – старым теткиным картам и отслужившим свой срок камешкам.

Карты и камешки были ее любимыми игрушками вовсе не потому, что тетка скупилась и не покупала других. Тетка Марья денег на племянницу никогда не жалела. В школе только у Ады всегда были новые учебники. Подержанные тетка не признавала, называла их «зараженными чужими энергиями». Также она относилась и к подержанной одежде, ежегодно покупая быстро растущей Аде новенькую форму.

Безмятежная жизнь Ады закончилась в девятом классе. Тогда она в первый раз влюбилась. У него было необычное имя Бахти, и он был старше семнадцатилетней Ады на четыре года. Бахти был красив, черноволос, носил тонкие, по последней моде усики, ездил на мотоцикле, купленном отцом, человеком очень авторитетным среди цыган, и учился на юриста. На первой встрече он неожиданно потребовал от Ады держать их отношения в тайне от тетки Марьи. В принципе, Ада, ощущавшая себя в семнадцать лет самостоятельной женщиной, ничего не собиралась рассказывать тетке о новом возлюбленном, но требование Бахти ее смутило. Возлюбленный объяснил – у тетки Марьи и его отца сложные отношения, и Аде могут просто запретить видеться с ним. Две недели Бахти возил Аду по ресторанам и дискотекам, а потом заявил, что хочет познакомить ее со своим отцом.

Днем в одну из суббот Бахти привез Аду в большой дом на окраине города. Ада ожидала смотрин с шумным застольем, но дом был пуст. За столом в большой гостиной сидел крупный мужчина с большой черной бородой. Это был отец Бахти. Как потом выяснилось, ему было 52 года, но Аде он показался очень старым. Обветренная темная кожа на лице и руках, грузная шаркающая походка, копна неопрятных волос на голове. Мужчина кивнул Аде, и она села за стол. Бахти почему-то остался стоять у двери. Несколько секунд мужчина рассматривал Аду, потом кивнул Бахти.

– Ты можешь идти.

Бахти молча вышел и прикрыл за собой дверь. Ада поняла, что мужчина хочет составить о ней собственное впечатление и сейчас состоится серьезный разговор. Цыган обошел стол и встал за стулом, на котором сидела Ада. Она попыталась повернуться, но ощутила на плечах его тяжелые ладони. Ада не успела удивиться, как ладони сползли ниже и пальцы старого цыгана цепко впились в ее груди, обтянутые толстым свитером. Ада взвизгнула.

– Что вы делаете?

Она попыталась вскочить, но тяжелые локти цыгана, лежащие на плечах, пригвоздили ее к стулу. Старик сладострастно мял ее груди и рычал, как настоящий зверь.

– Я невеста вашего сына! – крикнула Ада, надеясь, что ее услышит Бахти.