Наследство разрушительницы

Их разговор происходил в беседке в саду дома Иваненко. Олигарх сидел в огромной инвалидной коляске с электрическим мотором и меняющимся профилем кресла, срочно выписанной прямо с завода в Лондоне. Он был одет в яркий свитер, ноги накрыты пушистым пледом, заботливо подоткнутым по краям кресла. Иваненко выписали из больницы накануне. Весь вечер он принимал посетителей, ужинал с партнерами, терпеливо выслушивал пожелания скорейшего и полного выздоровления и даже выпил две рюмки водки («Грех за свое здоровье не выпить, Михал Семеныч!»). Бизнесмен прекрасно понимал, для чего пришли в его дом все эти люди. Они хотят понять, с чем вышел из больницы Миша Иваненко? Что у него на сердце? И что в голове? Продолжит ли он бороться или сдастся и опустит руки? Сможет ли он, несмотря на эту постылую инвалидную коляску, вернуть себе прежнее влияние и былую силу? От ответов на эти вопросы зависели ближайшие действия этих людей.

«Они не могут быть самостоятельными, – думал Иваненко, разглядывая восторженные лица, обращенные к нему. – Им нужен покровитель. Они должны на кого-то опираться, кого-то иметь за спиной. Тогда у них на душе царит спокойствие».

Он был уверен, что кто-то из сидящих за его столом уже проверял с этой дрянью возможность перевода своего бизнеса под ее покровительство. Как они это называют? Зондирование почвы. Интересно, кто это был? Кто из этих хитрецов первым готов его продать? Или готовы все, как только он даст слабину? А он ее даст. Он покажет им свою растерянность и даже страх. Пусть эти хитрецы, и те, кто с ней уже контактирует, и те, кто еще не успел, но подумывает, расскажут, что «Иваненко сдулся». Пусть она расслабится и поверит, что победила. А он, между тем, подготовит ответный удар. И по ней, и по тем, кто предаст и переметнется, напуганный его «сдутием». Он им покажет, что такое боец, даже усаженный в инвалидную коляску. Конечно, людей за его столом поубавится. Но останутся только самые верные.

После ужина гости начали разъезжаться. Иваненко жал руки и пытался изобразить уверенность, но нарочно делал это недостоверно, чтобы оставить у партнеров двойственное чувство. Судя по лицам, с которыми они садились в свои роскошные автомобили, спектакль удался.

Проснувшись рано утром и переместившись с помощью охранников из кровати в коляску, он вызвал Говорухина и приказал подать кофе в беседку. Утренняя головная боль, к которой он привык в больнице, сегодня его не мучала, и это олигарх счел добрым предзнаменованием.

«Вот что значит дом, – подумал он. – Стоит вырваться из опостылевшей больничной палаты, как все начинает налаживаться».

Говорухин выждал несколько минут, проверяя, готов ли Иваненко слушать, и, уловив нетерпеливый кивок босса, заговорил.

– Начну с ее действий. Позавчера она вернулась из поездки в Шидад. Ситуация очень странная. Улетала она вместе со всей делегацией, а вернулась одна на каком-то частном самолете.

– Почему? – произнес Иваненко и покачал головой. Проклятая одышка, мешающая говорить, не отступает. А вчера вечером ему казалось, что стало лучше.

– Пока выяснить не удалось. Никто точно ничего не знает. Но некоторые из членов делегации утверждают, что на нее было совершено покушение.

Иваненко поднял на помощника заинтересованный взгляд.

– Вроде бы она поехала в пустыню, осматривать свое месторождение, и на нее напали бандиты.

Проклятая дрянь! Отхватила такое месторождение! Для нее это серьезное подспорье в борьбе с ним. Проклятый дикарь с тряпкой на голове. Надо же было ему притащиться в Москву со своими предложениями. Он бы дал за такое месторождение в три раза больше. Иваненко сжал зубы так, что лицо его исказилось.

– Какие… бандиты на нее… напали?

– Официальная версия – группа боевиков «Исламского государства» перешла границу и совершила нападение.

– Но она… жива? – в голосе Иваненко прозвучало явное сожаление.

– Жива, – Говорухин кивнул. – И даже не ранена. Ей на помощь подоспели солдаты армии султана и уничтожили нападавших. После этого ее на частном самолете отправили в Москву. Но есть одна странность.

Иваненко повернул голову в сторону помощника.

– Вместе с ней в Москву прилетели два российских гражданина, – Говорухин заглянул в блокнот. – Парусников Анатолий Георгиевич и его сын Парусников Игорь Анатольевич. Сразу после приезда отец поехал домой, а сын, Игорь Парусников, – к ней.

Иваненко заинтересованно закрутил головой, подтянул плед ближе к груди. Говорухин сорвался с места и помог олигарху, подоткнув плед подмышками.

– Кто они… такие? – задыхаясь проговорил Иваненко.

– Археологи. Отец – профессор археологии в институте Академии наук, сын работает в Управлении по охране древностей при мэрии Москвы.

– Они были… знакомы с ней… ранее?

– Были. Она летала в Израиль в составе экспедиции, которой руководил профессор Парусников. Летела она в Тель- Авив спецрейсом вместе с Игорем Парусниковым. Причем под чужой фамилией и по чужому паспорту.

– Отлично! – Иваненко шевельнул пальцем, кресло поехало в сторону Говорухина и остановилось в полуметре от него. – По-моему, мы напали на след.