Наследство разрушительницы

Смутная мысль мелькнула у него в голове. Словно он совсем недавно думал именно об этом, но не довел свои рассуждения до логического завершения. Когда же это было? И с кем он говорил на эту тему? И, главное, где? В Шидаде? Нет, исключается. Там он на эти темы ни с кем не беседовал. Значит, в Москве. Или в Израиле? Точно! Это была рукопись, которую привез ему на раскопки Даниэль Крейман. Как он сказал? Он сказал, что авторство этой рукописи приписывают первосвященнику Аарону. И она называлась… Как же она называлась? Этого профессор не помнил, но хорошо помнил, что сразу заинтересовался этой рукописью и сделал ее фотокопию. Где же она?

Парусников вернулся к компьютеру. Где его израильские записи? Вот, в отдельной папке. Их немного. Там он занимался не теорией, а практикой. Профессор, держа мышку всеми пальцами руки, двигал ее так интенсивно, словно пытался заставить навести его на правильный след. А вот и рукопись. «Энергия бытия». Точно. В ней говорится о том же, о чем пишет арабский астроном. О обмене энергиями между материальным и духовным мирами. А вот и эта фраза, которая его удивила. «Вторгшийся рабом станет униженным и жалким». Он еще тогда обсуждал ее с Даниэлем, и они решили, что эти слова являются предостережением для людей, которые могут попытаться вторгнуться в райский сад без разрешения Творца. А что, если они ошиблись, и эта фраза предостерегает от чего-то другого? От чего?

Профессор откинулся на спинку кресла. Она предостерегает… Нет, нет, она предупреждает. О действии силы Лилит. Как же он не сообразил сразу? Сколько раз он читал эту фразу, и ни разу не сообразил, что означает слово «вторжение». Энергия Лилит превращает в «униженных и жалких рабов» мужчин, которые… И именно так Арина получает власть над мужчинами. Неограниченную власть… Неужели?

О, Господи! Еще одна мысль мелькнула в голове, и от нее у профессора заломило в затылке. О, Господи! Игорь! Он ведь сейчас там. С ней. А это значит, что и он…

Профессор вскочил, засуетился, выбежал в прихожую. Скорее! Может быть, еще не все потеряно. Конечно, они молоды и страстны, но столько было переживаний. Заточение во дворце, гонка по пустыне, перестрелка на шоссе, тревожный перелет. Может быть… Может быть, они еще не успели!

Профессор схватил телефон и набрал номер Игоря. «Абонент не отвечает или временно находится вне зоны доступа», – сообщил ему женский голос.

«Это конец! – мелькнуло в голове у Парусникова. – Почему он не отвечает на звонок? Причина может быть только одна. А это конец!»

Профессор замер, но только на мгновение. Он должен ехать. Мчаться туда в надежде… Профессор даже не мог сформулировать, в надежде на что именно. Но оставаться дома он уже не мог.

В прихожей профессор сорвал с крючка куртку и берет, выскочил из квартиры и бросился к лифту. Только бы сразу поймать такси. Он помнил адрес, который в аэропорту продиктовала ему Арина. Сейчас по пустым улицам он доберется туда за полчаса. Только бы сразу поймать такси! Только бы успеть… Профессор выскочил из подъезда, и ему повезло. По улице медленно проплывала машина с горящим зеленым огоньком. Профессор радостно хрюкнул и помчался через двор, крича что-то невообразимое и натягивая на ходу куртку и берет.

41

Утомленная долгим рассказом о своих приключениях, который сопровождался слезами и объятьями, Арина задремала. Игорь вышел в гостиную и сел за стол. Рассказ Арины его поразил. Конечно, он помнил разговоры отца о силе, которой наделил Арину вышедший из саркофага зеленый туман. Но такого он не ожидал. Теперь ему предстояло все обдумать и принять решение, что делать дальше. Игорь сидел, не сводя глаз с инкрустированной цветным деревом поверхности стола, а мысли путались и сбивались, толкая одна другую, словно овцы в стаде, спешащем на водопой.

Конечно, его мучала ревность, обычная для любого влюбленного, узнавшего о других мужчинах в жизни его женщины. Ревность подступала комом к горлу, обжигала грудь и вызывала желание отомстить каждому, кто посмел приблизиться к Арине и взглянуть на нее. Игорь уговаривал себя, что все это было «до него», то есть до их чудесной встречи в пустыне Шидада и до объяснения в любви в салоне самолета. Но дыхание все равно перехватывало, и сердце билось так тяжело, что его удары отдавались в висках.

С другой стороны, он ни в чем не обвинял Арину, которая, конечно, запуталась и растерялась, оказавшуюся без денег и без крыши над головой в огромном городе. В этом он частично винил и себя. Отговорив ее от поездки в Углегорск и убедив лететь в Израиль по чужому паспорту, он взял на себя ответственность за ее будущее. И ничего не смог сделать. Конечно, его вины в том, что произошло в пещере, нет. Сейчас-то он был уверен, что в этой пещере они столкнулись с обстоятельствами, с которыми не могли бороться. Как это называется? «Обстоятельства непреодолимой силы». Но факт остается фактом. Он не смог защитить свою женщину. И потому не может иметь к ней никаких претензий.