Наследство разрушительницы

Но мягкость его тона не произвела на Парусникова особого впечатления.

– Ваш хозяин – археолог? – жестко спросил он.

– Нет, – быстро ответил молодой человек, несколько смущенный резкостью профессора.

– Тогда откуда ему знать, что результаты эксперимента были бы иными?

– Об этом говорят рукописи, найденные моим хозяином в библиотеке Александрии, – быстро проговорил Юсуф и замолчал, понимая, что эта информация заинтересует собеседника.

Профессор отметил про себя слово «хозяин», которое в устах Баргути прозвучало вполне органично. «Почему „хозяин“? – подумал профессор. – С чего это вдруг секретарь или помощник называет своего босса хозяином?» Впрочем, эта мысль только мелькнула в голове профессора, ибо слово «рукопись» заставило забыть обо всем остальном.

– Что за рукописи? – Профессор придвинулся ближе к Баргути.

– Это секретные рукописи, профессор, – вздохнул Юсуф. – Посторонние люди не имеют к ним доступа. Они относятся ко времени, когда евреи были рабами в Египте. Авторство этих рукописей приписывают пророку Моисею. И его ближайшему окружению. Первосвященнику Аарону. Иисусу Навину. Как вы понимаете, они никогда не могут быть опубликованы.

– Не понимаю, – по-прежнему резко проговорил Парусников. – Почему не могут быть опубликованы рукописи, имеющие величайшую научную ценность?

– Потому что в этих рукописях подтверждаются данные о десяти казнях египетских, – одними губами улыбнулся Юсуф. – Опубликовать эти данные сегодня – значит признать все надматериальные явления, совершавшиеся в те времена в Египте, включая гибель египетских первенцев, кромешную тьму и превращение воды Нила в кровь. А это чревато перекраиванием всей мировой истории, политической карты и сути религий. На это не пойдет ни один здравомыслящий человек.

«Этого не может быть», – подумал профессор. Если такие рукописи существуют, как можно удерживать их в секрете? Да это и не удастся никому. Когда-нибудь они всплывут наружу. И мир поймет, что жил не по тем законам. Лучше перекроить все карты, религии и историю сейчас, чем обрекать мир на дальнейшее сползание в трясину.

– А ваш хозяин, судя по всему, относится к здравомыслящим людям? – спросил он со всей доступной ему иронией.

– Безусловно, – кивнул молодой человек, не обратив внимание на тон профессора. – Он приобрел эти рукописи и запретил кому-либо притрагиваться к ним, кроме особо доверенных специалистов. В этих рукописях определенное внимание уделялось и истории Лилит. Наши специалисты пытались найти место ее захоронения. Однако удалось это только вам, и я, профессор, от имени моего хозяина должен поздравить вас с этим блестящим успехом.

– Благодарю, – сухо кивнул Парусников. – Что же говорится в этих ваших рукописях о Лилит?

Юсуф развел руками, изобразив на лице высшую степень сожаления, отчего лицо его сморщилось и потеряло свою привлекательность.

– Увы, профессор, я не принадлежу к тем людям, которым выпало счастье прочесть эти рукописи, – сказал он. – Да и я бы, вероятно, ничего не понял в них. Но мне поручено передать вам, что ее саркофаг не мог быть пуст. Ни при каких обстоятельствах.

«Что за ерунда, – профессор исподлобья рассматривал собеседника. – Таинственный бизнесмен из страны на берегу Персидского залива. Рукописи, которые не могут быть опубликованы. Его заключение о саркофаге, который, видите ли, не мог быть пуст. Что это? Провокация каких-то недоброжелателей? В любом случае, эту комедию пора заканчивать».

– Тем не менее, саркофаг оказался пуст. – Парусников развел руками и встал, давая понять, что разговор окончен. – Это факт, от которого невозможно отмахнуться.

– Вы ошибаетесь, профессор, – спокойно ответил гость, продолжая сидеть. – Вы могли бы говорить о факте, если бы сами вскрыли саркофаг. Но этого не произошло. Вы его не вскрывали. И потому не можете знать, был ли он пуст.

Юсуф не отводил пристального взгляда от профессора. Парусников вспомнил слова Арины о зеленом тумане и смутился.

– Что же вы хотите от меня?

– Мы бы хотели, – начал Юсуф, тщательно подбирая каждое слово, – просить вас, профессор, продолжить вашу работу в этом направлении, но уже под эгидой моего хозяина.

– Продолжить работу? – Парусников вернулся в свое кресло. – О какой работе идет речь? Почему именно я должен ее выполнять? И что значит «под эгидой вашего хозяина»?

– Почему именно вы – совершенно понятно. Именно вам пришло в голову обратиться в поисках места захоронения Лилит к рукописи Сабиума. И только вам удалось эту рукопись расшифровать, – Юсуф вновь пощипал усики. – Мой хозяин готов заплатить вам за вашу работу любую названную вами сумму.

– Так-таки любую, – вырвалось у профессора.

Баргути метнул на Парусникова насмешливый взгляд и произнес:

– В рамках человеческих возможностей и здравого смысла, разумеется. А что касается того, какую именно работу вам нужно будет выполнить… – Юсуф помедлил. – Об этом вам лучше поговорить с ним самим. Единственное, что могу сказать вам я, мой хозяин хотел бы, чтобы вы познакомились с этими рукописями и убедились в обоснованности его точки зрения.