Наследство убитого мужа

Я тупо смотрела на него, постепенно возвращаясь к жизни, и не могла поверить, что собственными руками завалила целого офицера полиции! В округе было безлюдно. Далеко в лесу трещали выстрелы, доносились отдаленные крики. Что-то надоумило меня вытянуть руку и забраться в боковой карман штормовки Ваймана. В кармане что-то было. Два предмета – оба металлические, хотя и разных конфигураций. Я осторожно вынула их. Один предмет был окрашен в грязно-зеленый цвет, имел овальную обтекаемую форму и отверстие на конце, закрытое пластмассовой пробкой. У второго предмета не было ничего общего с первым. Стержень с резьбой посередине, приделанный к нему рычажок и болтающееся колечко, похожее на примитивную сережку. Я ничего не понимала в устройстве наступательных гранат, но смутное чувство подсказывало, что эти две штуки просто созданы друг для друга. И отверстие, заткнутое пробкой, совпадало по диаметру с резьбой на стержне. Судя по всему, крупный самец, которого я завалила, израсходовал не все свои гранаты. Обозрев окрестности, я извлекла из внутреннего кармана целлофановый пакет (всегда ношу на всякий случай), сунула в него приобретения и спрятала подальше. Дорога на север была свободна. Маячил реальный шанс выбраться из заповедника – пока пьяные менты разбираются со своими жертвами. Ваймана я отключила надолго, он не шевелился. Я выскользнула из-под навеса, повертелась на месте. Бежать за ружьем, оставшимся на месте первого «спарринга»? Лишний громоздкий груз, к тому же я все равно не умела стрелять и припустила по тропе…

И вдруг в приземистой избушке прямо по курсу хлопнула дверь, и на крыльцо вывалились двое в серой полицейской форме!

Я встала как вкопанная – вот уж чего не ожидала… Это были те двое, что прибыли в грузовике. Транспорт остался на дороге, а в избиении и стрельбе они не участвовали. Я не помнила, как они уходили в избушку! Еще одна немая сцена. До крыльца оставалось метров семьдесят. Они заметили меня посреди тропы и тоже удивились. Переглянулись и стали усердно чесать вихрастые затылки. Возможно, они не были в курсе ВСЕХ событий, происходящих в заповеднике, но одинокая всклокоченная женщина посреди тропы, охваченная столбовой болезнью, показалась им странной. Они внимательно огляделись по сторонам – выявить неподвижное тело под навесом было несложно – и забеспокоились. На поясе у каждого висело по кобуре, но тянуться к оружию они не спешили…

Я выбралась из ступора и попятилась. Полицейские тоже вышли из «затруднительного» положения и спрыгнули с крыльца. Проскочить по тропе я уже не успевала – они бы перекрыли дорогу. Оставалось бежать на юг – к лесу, напичканному полицейскими и их жертвами!

Я мчалась как горная коза! Просвистела мимо навеса с телом «приболевшего» Ваймана, мимо ружья, от которого все равно не было толку. Я даже не знала, каким концом оно стреляет! Я затравленно металась по пустырю. Куда бежать? Слева отвесные скалы, справа бесновалась река, лес на юге напичкан сюрпризами… А двое в форме грузно топали, расстегивая свои вместилища для пистолетов. Один из них звонил по телефону. Будь что будет! Бросилась я к обрыву… и отшатнулась. Река неслась по камням далеко внизу, прыгать с такой высоты – красивейшее из самоубийств. Давясь слезами, я помчалась дальше – по кромке пропасти, к лесу, в котором меня определенно не ждало ничего хорошего. Я продолжала озираться. Погоня отстала, «копы» выдохлись. Один держался за свои колени, другой хрипел в трубку. Ну все, сообразила я, в лесу уже готовится комитет по встрече. Или не успеют? Это все-таки лес, а у меня уже наработан небольшой опыт «лесной жизни»…

Я перепрыгнула через канаву и вкатилась в кустарник на опушке. Было больно, трещала ткань, но, черт возьми, я еще была на свободе!