Наследство убитого мужа

Пролаял выстрел. Еще одна картинная поза – моя соседка Эльвира стояла, расставив ноги на ширину плеч и выбросив вперед правую руку с черным пистолетом. Это был хороший выстрел. Пуля просвистела у беглеца над ухом. Намек понятен – следующая мимо не пролетит. Он рухнул на колени, не добежав до обрыва нескольких метров, опустил голову, сделав руки в замок на затылке, и повернул трясущуюся от страха физиономию. Эльвира выразительно повела стволом, показывая на лес. Арестант соображал туговато. Прогремел второй выстрел – практически показательный. Пуля опалила висок и едва не отхватила оттопыренный палец. «Мыслитель» сообразил – подпрыгнул, засеменил, подволакивая ногу, к лесу. Его товарищи по несчастью уже скрывались в чаще. На заключительном этапе безумного кросса в них уже никто не стрелял. «Расстрельная команда» перезаряжала. Худощавый субъект с окладистой бородкой забросил за спину «стрелялку», поднял бейсбольную биту, валявшуюся под ногами.

– Ну, что, леди и джентльмены? – возвестил майор Калинин, озирая войско, предвкушающее развлечение. – Зверье в капкане. Сделаем это? Не посрамим родное ведомство? А главное, не забываем, что нам противостоят злостные рецидивисты и прочая криминальная шелупонь, которую, собственно, и не жалко.

– Разговорился ты, Пашуня, – засмеялась Эльвира. – Ладно, топаем и поменьше болтаем.

Полтора десятка человек, растянувшись цепью, неторопливо побрели к лесу.

– Эй, а я? – обиженно выкрикнул тот, что держал меня за шиворот.

– Сегодня не твой день, Демидыч! – не оборачиваясь, бросил Плющихин.

Вайман встрепенулся и что-то казал Эльвире. Последняя, поколебавшись, кивнула, глянула в мою сторону, и косая усмешка скособочила лицо.

– Я тебя заменю, Демидыч! Мужики, без меня начинайте! – крикнул Вайман и припустил обратно.

– Подумаешь, цаца какая… – ревниво покосился ему в спину Джулай.

– Вайман, держи! – Эльвира швырнула Вайману наручники, и тот поймал их в прыжке на бегу – как баскетболист мяч. – Закончишь, прикуешь ее куда-нибудь. Да понадежнее! И не сильно усердствуй, она еще нужна!

– Яволь, фрау! – загоготал, подбегая ко мне, Вайман. Он раскраснелся, даже язык высунул в предвкушении. Смена караула прошла без церемоний. Обрадованный Демидыч припустил за товарищами, а Вайман швырнул на землю наручники, короткое ружьецо, стреляющее резиновыми пулями, рухнул на колени и уставился на меня оголодавшим взором.

– Что, детка, поскучаем? Эльвира Алексеевна дала свое высочайшее «добро».

Меня в очередной раз пронзил махровый ужас. Затряслись поджилки, зуб на зуб не попадал. Я хотела подняться, но тело ниже пояса сделалось ватным, не слушалось команд мозга.

– Не хочешь скучать? – вник в мои терзания старший лейтенант полиции. – Ничего, дорогуша, сейчас излечим… Знаешь, как это называется? – покосился он на своих товарищей, исчезающих в лесу. Ясное дело, не хотел набрасываться при свидетелях.

Я знала, как это называется! Страхом негативной коммуникации!

Его заводил мой трепет, он млел от него, мял меня, месил, как котлету… и вдруг метнулся – я не успела даже выставить кулачок. Я стонала от отвращения, а он придавил меня к земле, дыхание его срывалось, сочилась слюна. За что мне такие страдания! Я яростно мотала головой, а он ржал, продолжая вдавливать меня в землю, и стал расстегивать пуговицы.

– Ну, давай же, крошка, не сопротивляйся… Сейчас ты добьешься того, что мне нужно…

Я обезумела от страха и ненависти. Клянусь, дай мне автомат, запас патронов и свободу действий, я бы собственной рукой вколотила все эти патроны ему в глотку! С ясной отчетливостью я поняла: а ведь сейчас он сделает это! Шутки кончились, его никто не остановит. Трещали кости, скрюченная длань уже рвала молнию на джинсах. Я мычала, описывая фигуру, похожую на знак бесконечности, и разбросала руки, отчаянно шаря ими по земле. Боже, помоги! Почему в американских фильмах все герои, оказываясь в подобных ситуациях, обязательно что-нибудь находят, чем можно треснуть противника по голове? Кирпич, пустая бутылка, кусок железной трубы… А рядом со мной сейчас ничего не было!