Наследство Ушедших

Поэтому части тела клочкаста в свободную продажу не пускают. Одни охотники не хотят творить зло, другие справедливо опасаются возмездия со стороны властей, чьё благодушие имеет строго очерченные рамки. По-настоящему опасные ингредиенты в свободной продаже появляться не должны! И, в целом, этот негласный уговор — власти закрывают глаза на «шалости» порубежников, а те придерживают серьёзную дрянь — соблюдается. Однако некоторым жадность застит глаза.

Нам ещё повезло в том плане, что у нас, в словенских землях, нет служащих тьме сект. Они периодически появляются, чтобы тут же быть выкорчеваны. У нас никто чудищ к селениям не подманивает, колодцы не травит, детей в жертву не приносит, междоусобные войны не провоцирует… В смысле, нам провокации не нужны, без них обходимся. А вот на юге существуют организации, ставящие целью уничтожение людского рода и падение мира под власть Черного Бога. Купцы иногда приезжают и рассказывают — там правителя убили, в другом месте великую орду не позволили остановить, в третьем город от неизвестной чумы вымер. Вылезает на свет эта зараза нечасто, но, похоже, её не истребить.

Короче, в словенских землях чернотой торгуют без идеологии. Обычная жажда наживы.

— В поруб я его в любом случае посажу, — пообещал Жирок.

— Может, ещё не найдём ничего.

— Ага, врут люди, все сразу, — саркастично согласился староста. Взвинченный он какой-то. Хотя обнаружение торговца запрещенкой среди своих всему концу грозит общественным порицанием и, что существеннее, проверкой со стороны властей города. Есть причина для волнения. — Идёмте, что ли.

Группа из девяти мужчин неизбежно привлечет внимание — за нами увязались зеваки. Ещё на ходу пытались выспросить, куда это мы идём, но находившийся не в настроении Жирок рявкнул, и от нас отстали. Не полностью, просто шли в отдалении, строя различные гипотезы. Основу стихийно собравшейся толпы составляли, конечно же, мальчишки, однако нашлись и взрослые, решившие ради движухи отвлечься от работы. Некоторые отставали по мере пути, другие, наоборот, присоединялись, вливаясь в процессию, так что к малому подворью Буньки мы подошли в сопровождении человек двадцати.

Поняв, что дальше мы не пойдем, сплетники остановились и продолжили перешептываться. Староста обвел их тяжелым взглядом, испытывая очевидное желание плюнуть на землю, сдержался и ограничился тем, что оставил одного из сопровождающих в воротах. Вадим поступил так же. Загораживая проход, двое гридней показывали, что происходящее внутри — дело официальное, раз в нём принимают участие совместно местная власть и уважаемая Обитель.

Упомянутый Бунька жил в доме, давно не знавшем женской руки. Двор чистый, беспорядка нет, вещей немного и никаких украшений вроде занавесочек или изящной посуды на полках. Пустовато, женщина бы обязательно попробовала заполнить свободное пространство милыми безделушками.

Хозяин вышел на шум и остановился в дверях, настороженно глядя на делегацию.

— Доигрался, Бунька! — не позволил ему рта раскрыть Жирок. Голос старосты звучал грозно и удовлетворенно. — А тебе говорили, чтобы люд не гневил! Теперь всё, нету больше моего терпения с тобой цацкаться! Ну, сам скажешь, где запрещёнку хранишь, или нам весь дом обыскать?

Под «обыскать» явственно подразумевалось «разнести нахрен». Бунька слегка побледнел, на его лице проступило затравленное выражение, он быстро стрельнул глазами в нашу сторону, пробежался взглядом по оружию и дернулся назад. Движение вышло еле заметным, однако сопровождавшим Жирка его хватило, чтобы мгновенно броситься вперед и заломить руки хозяина дома за спину. Если тот и собирался бежать, то попытка провалилась, не начавшись.

— Чего богов гневишь, Жирок! — прохрипел Бунька, поглядывая снизу вверх на обидчиков. — Какая ещё запрещенка⁉ Нет у меня ничего!

— Упорствуешь, значит. Тебе же хуже! Тащите его внутрь!

То, что подозрения местных верны, стало понятно сразу, стоило переступить порог. Я сначала не понял причины легкой тревоги, списал её на нестандартность ситуации, а потом дошло. Запах. В помещении еле заметно пахло темным лесом. Непонятно, какие именно травы или растения здесь разбирали, но делали это относительно недавно. Ну и проветрить дом не удосужились.

Старец, похоже, тоже уловил, с чем тут имели дело, потому что поглубже втянул носом. Брошенный им на Буньку взгляд заметно похолодел. Вадим сосредоточился, слегка переступил с ноги на ногу, глубоко вздохнул и медленно выдохнул, исполняя то ли заклинание, то ли неизвестный приём. Во всяком случае, силой от него потянуло здорово.

— Давайте-ка в сени вернемся, — постояв с закрытыми глазами, скомандовал он. — Кое-что проверить хочу.

— Ты иди, мы тут осмотримся, — махнул рукой Жирок. — Свяжите его, ребята, чтоб не убег!

В небольшом, можно сказать, символическом предбаннике старец задумчиво оглядел углы. Потом ткнул пальцем в один, заваленный всяким хламом.

— Вот отсюда сильнее всего тянет. Проверь, Тихомир.