Насмерть

— Сразу не скажу, но, как минимум: автотранспорт, я от остающейся тут части отряда технику отрывать не могу, им тут тоже боевые задачи выполнять придется. «Броня», лучше старого образца, БТР-80 в самый раз будет, только чтобы исправный.

— Не боишься на малознакомой технике фактически во вражеский тыл? — внимательно смотрит на меня Бурляев.

— Нет, товарищ подполковник. Я туда на своем транспорте поеду, а полученное от вас тут взамен оставлю. Если что случится — последствия не такими тяжелыми окажутся. По вооружению тоже некоторые требования есть, но это уже чуть позже обсудим, когда с БЧС[33] группы определимся. Карты тамошних мест нужны, все доступные сведения о том, что там и как. Подозреваю, что во время Тьмы там многое поменялось, вплоть до ландшафта.

— И как такие подробные карты впишутся в легенду о дезертирах? — интересуется майор Грачев.

— А никак. Я их с собой брать не собираюсь. Тут изучу, главное — запомню, остальное в виде крок или пометок на какой-нибудь плохонькой, вроде дорожного атласа, карте, какая у дезертира вполне оказаться может.

— Продукты, бензовоз какой-нибудь, одежда как у бредунов или ходоков, чтоб в глаза не бросаться, — продолжает мою мысль Бурляев.

— Продукты — да. Остальное не нужно, — отрицательно мотаю головой я. — Мы там кто? Дезертиры. А значит, просто обязаны в глаза броситься, потому как не местные и порядков не знаем. Да и «керосинка» ни к чему. И опасность лишняя, и какие-то уж слишком предусмотрительные дезертиры получаются — бежали впопыхах, но грузовик с горючкой прихватили. Подозрительно.

— А что тогда? — это уже снова Исмагилов.

— Во-первых, какие-то материальные ценности, компактные, но имеющие хорошую стоимость. За них-то мы и получим все необходимое от бредунов, и горючее, и одежду, и все остальное.

— А не раскулачат вас там, таких «богатеньких буратин»? — снова пытается поддеть Грачев.

Нет, вот вроде хороший он мужик, но все равно работа отпечаток на характер накладывает.

— Это как себя поставим. Дураков, как известно, и в алтаре бьют. А вот серьезных и уверенных в себе парней даже самые отмороженные просто так трогать опасаются. Только дезертиры, которые все с собой притащили, слишком подозрительно выглядеть будут.

— Есть мысль, — немного подумав, отзывается Исмагилов. — Надеюсь, руководство СБ пойдет в этом вопросе нам навстречу. Что, если выдать вам в качестве «обменного фонда» некоторое количество турецких денег, что на территории Грузии, Армении и Азербайджана захватили? Это, кстати, и легендой может стать: влезли наемники на освобожденной от турок территории в банк, давай карманы набивать. А тут, как снег на голову, армейцы. Слово за слово, понятно, чем по столу… И готовы несколько свежих покойничков из числа военнослужащих. Тут до наемников и доходит, что все произошедшее языком военного прокурора называется мародерство и убийство, а то и вооруженный мятеж. Трибунал, одним словом… И «вышка». Ну, они не будь дураки, и рванули в те края, где Фемида не дотянется… И все, что в банке взяли — с собой прихватили. Золото, оно и в Африке, и на Пустошах — золото. А турецкое или югороссийское… Бредунам все равно, они любое примут.

— Толково, — соглашаюсь я. — Вполне правдоподобно и многое объясняет. Но, есть еще одна трудность. Проводник нам нужен. Бывал из здешних ходоков кто в тех краях?

Особист и начальник разведки переглядываются.

— В сторону Самары у нас несколько раз только один человек ходил, — неуверенно начал Грачев. — Волженков Александр Александрович, Рыжий. Но он без вести пропал прошлой осенью. А кроме него…

— Если только ученик его, — добавляет Бурляев. — Рыжий его брал с собой в одну ходку. Только он сопляк еще совсем, хоть и не без способностей.

— Сопляка вашего, часом, — вспоминаю я спасенного в Пустошах мальчонку-ходока, — не Вова Стельмашок зовут? Который Малек?

— Он, — согласно кивает начальник разведки.

— Ну, тогда, мне кажется, он нам подойдет, если согласится, конечно.