Настало время перемен

Я раненая лань, в лесу подбитая,
Лежу я в ожидании конца
В тени деревьев, всеми позабытая,
В надежде встретить самого Творца.

Сегодня вижу всё в последний раз,

Что дальше будет – не подозреваю.
От жизни я не жду свой шанс,
Лежу и в одиночестве сгораю.

Пытаюсь напоследок надышаться

И насмотреться на красу лесов.
Останется ли тело разлагаться
Иль стану я добычей для волков?

Не ощутить мне вкуса сочных трав,

У водопоя больше не напиться.
И ветер, что гуляет средь дубрав,
Над телом раненым, простясь, склонится.

Как быстро боль от раны нарастает,

В глазах моих становится темно.
Смерть незаметными шагами подступает,
Наверно, так судьбой предрешено.

Простившись с миром, опускаю веки,

Последний вдох и выдох совершу.
Душа от тела улетит навеки,
Стремительно взмывая в высоту…

Современная сказка

Кто в стране моей посеял смуту
И отравленные раздаёт плоды?
Как спастись от подступающей беды,
От змеи – по родникам ползущему мазуту?

Кто сегодня тот троянский конь,

Что прокрался на посты верхушки,
Льёт дезинформацию с опушки,
Чтоб устой разрушить заповедных зон?

Кто воспитывает нас как стадо,

Чтобы легче управлялось пастуху?
А захочет, приготовит требуху
Из овец, которым кнут – награда.

Кто традиций разрушает храм,

Выкорчёвывая русскую натуру,
Искажая в зеркале культуру,
Развращая ум незрелый по частям?

Этот кто-то – среди нас Иуда!

Всех славян он жалует в лакеи,
Вняв порабощения идеи.
Мы – очередное его блюдо.

Оглянитесь, враг давно не дремлет,

Мысленно он всё здесь обустроил,
План коварный в голове построил,
Чтоб присвоить себе наши земли…

Если вера, как очаг, затухнет,

То взлетит тогда тот змей летучий,
Над землёй родной сгущая тучи,
Испытаньям подвергая русский дух.

Глава 3. Любовная лирика

История любви

Он появился в моей жизни незаметно
И проявил не скрытый интерес.
Моя душа теплом была согрета,
Хотела залечить его порез.

Чреду несчастных отношений

Он день за днём в себе переживал.
Искал причины разрушений,
Стакан от горя наполнял.

Он истину искал на дне стакана,

Боль одиночества в себе глушил.
Душа его отчаянно рыдала,
А в памяти он всё ещё любил…

Я в полной тишине к нему шагнула

И руки протянула в темноте.