Наставник

– В таком случае ее надо было поправить, – более сурово говорит Рик, и с досадой продолжает: – А не смывать. Совсем ты бестолковая! Всему тебя надо учить!

Недовольный, стоит руки в боки, как будто размышляя, как меня покарать за очередную тупость. Сквозь страх в душе поднимается возмущение – это была не тупость… Я смыла косметику, потому что… вернулась домой. Так все делают!

Нельзя говорить! Молчи! Стискиваю челюсти, чтобы ничего не вякнуть – но как же хочется оправдаться! Если бы он знал, что я свыклась с бункером и считаю его домом, может, не стал бы так издеваться?

Мы молча играем в гляделки. Рик выглядит свирепо. Страх неумолимо вытесняет злость. Стою не двигаясь – страшно неверно пошевелиться – и каждое мгновение жду, что сейчас он снова сделает какое-нибудь резкое движение, которого я даже не замечу, и для меня оно закончится болью. Но вместо этого Рик спрашивает:

– Сильно устала? – заботливый вопрос, но интонация издевательская.

– Да, сэр, – отвечаю честно. И плевать, какой ответ он хотел услышать. Врать не буду.

– Поблагодари небеса, что я не планировал серьезно мучить тебя сегодня, –  ехидная хозяйская усмешка выбивает зыбкую почву из-под моих макаронных ног.

Так до этого он намеренно меня мучил?! Задыхаюсь в приступе негодования. За что?! Но еще интереснее – зачем сообщать мне об этом? Как будто глумится, мол, сколько ты еще сможешь мне доверять? Это жестоко – на каждом шагу проверять мою веру!

– Двадцать пять кругов пробежки, – продолжает Рик. Серьезные обычно глаза азартно улыбаются. – И столько же приседаний после. Начнем с малого.

С малого?! Да я еле ноги переставляю! Накатывает отчаяние, но требовательный взгляд Рика возвращает в реальность. Он обозначил задачу, не стоит заставлять ждать. Начинаю пробежку, моля небеса, чтобы мне хватило сил дотянуть до конца тренировки.

12. Без следов

Наблюдая за Макс в парке, я все больше поражался ее выдержке – или вере в меня? Не двигалась с места, даже не смотрела по сторонам. Ждала, затаив дыхание. Это была проверка ее желания остаться, и она ее выдержала. Если в бункере утром я еще сомневался, думал, что она могла прикидываться, оправдывая вчерашние импульсивные пощечины, то в парке понял – именно о такой воспитаннице я мечтал все время, что занимался «помощью» отчаявшимся. Нужно лишь немного помочь, подтолкнуть – и полетит.

Забирать ее из рук офицера полиции было приятно до дрожи. С трудом выдержал дежурный тон, говоря, что дальше провожу ее сам. Голос дрожал от предвкушения. И… Макс меня удивила. Я ожидал окрыленной радости в глазах, даже думал, что она бросится ко мне в объятия, а мне придется решать, наказывать ли ее за этот порыв… Но она лишь ошарашенно хлопала ресницами. Похоже, была в шоке, не могла поверить в происходящее.

Я специально повел ее в кафе. Хотел поговорить не в бункере. Хотел… Стыдно признаться, устроить еще одну проверку. Сидя напротив, я отчетливо видел ее мимику. Оголенные эмоции, казалось, можно было потрогать. Нарочно сказал, что ждал в парке, хотел вывести ее из себя. Отчасти удалось. В глаза она не смотрела, но я заметил ярость во взгляде, которая потухла так же быстро, как и вспыхнула, сменилась на уже привычное смирение.

Разговорить ее оказалось непросто. Точнее, я полагал, полученная встряска заставит ее нарушить правило и высказать мне все, что она обо мне думает, но и тут я ошибся. Макс упорно подчинялась изначальному порядку и лишь отвечала на вопросы.

Оказалось, она собиралась сброситься с моста, если бы я не появился. Думаю, она вполне могла это сделать в ее тогдашнем состоянии. Вышло бы печально, если бы мы разминулись. Впрочем, все закончилось хорошо. А суицидальные мысли можно и простить. Она и так слишком идеальна, должно же в ней хоть что-то быть не так.

Что забавно, Макс начала успокаиваться только после моих слов о грядущей тренировке. До последнего не верила, что я не откажусь от нее. Для ее возраста удивительная наивность. И трогательная честность. Пока мне ни разу не удалось подловить ее на лжи. Интересно, она вообще не обманывает, даже в мелочах?

Забирая у нее ключ во второй раз, снова порадовался легкому замешательству, которое Макс почти успешно скрыла. Цепляется за тот сарай, как за единственное, что у нее есть. Оно и понятно – там осталась вся ее жизнь, ведь в бункер она забрала лишь самое необходимое. Даже одежды взяла немного – остальная так и висит там на сушилке. А что, если провернуть еще один трюк, подобный сегодняшнему, только не возвращать ключ? Оставить Макс на улице и просто исчезнуть. Она ведь знает, что не сможет меня отыскать – ни разу не видела, куда я ее привожу…

Даже замечтался, представляя ее отчаяние. Накатило такое возбуждение, что закололо в кончиках пальцев. Нет! Я обещал больше не нарушать слов. Сумею найти другой способ пощекотать ей нервы… Отправил в уборную, чтобы прийти в себя. К тому же, за несколько часов в парке она наверняка сильно захотела в туалет. Еще несколько очков к авторитету – я ведь о ней забочусь.