Наставник

– Ты чего здесь стоишь? – мне на талию ложится широкая ладонь Саввы.

– Голова закружилась.

– Устала? – спрашивает у меня, а взгляд скользит дальше, к оставшимся в кабинете Наталье и Владу.

– Да. Мы можем уехать?

– Конечно. Точно все хорошо?

Я не знаю. Но я хочу со всем этим покончить. Каким-то чудом Наталье удается здорово меня накрутить. Мы прощаемся. Спускаемся к машине, на капот которой кто-то прикрутил куклу. Хотя почему кто-то? Вон, кажется, весь персонал и гостиницы, и ресторанов вышел нас проводить. На голову сыплются рис и монеты. Смущенные смешки и дерзкие советы, как лучше провести брачную ночь. Савва усмехается:

– Ну, все-все! Давайте уже, возвращайтесь к работе.

Он много улыбался сегодня. Мой муж.

Забираюсь в машину, он тянет руку, чтобы пристегнуть меня. Будто я ребенок, и сама не могу. Или как если бы он хотел ко мне прикоснуться. В этом, наверное, нет ничего такого, но я вздрагиваю. Улыбка Саввы медленно гаснет.

– Я тут кое с кем встречался. По поводу твоей квартиры.

– С Суворовым?

– Да… С ним. А что? Тебя что-то смущает?

– Нет, – трясу головой. – Я готова обратиться хоть к черту лысому, лишь бы только ее вернуть.

– Та-а-ак. Вижу, тебе кто-то на уши присел. Кто? Наталья? И что же она говорила?

– Ничего, – тушуюсь. – Только то, что вы сидели вместе.

– И все?

– И что там у вас завязалась… эм… дружба.

– Дружба, значит, – усмехается. – Ясно.

– Послушай, мне нет дела до твоего прошлого. Я же все понимаю…

– Что ты понимаешь?

– Что порой обстоятельства бывают сильнее нас. Здесь нечего стыдиться.

– Какое благородство.

Почему мне опять кажется, что он страшно зол? Не потому ли, что на его лице четче обозначились скулы? Меня охватывает иррациональный страх. Или, скорей, напротив, вполне закономерный. Ведь что я о нем знаю? Правильный ответ – ничего. Может, он – гомосексуалист, но даже сам себе в этом не признается. Может, у него к Владу не только братские чувства, а я – единственный способ хоть так быть с ним? Тем более что и Наталья на что-то такое намекала, когда Влад ее ударил? Дикое… Дикое предположение.

– Я поднял твою сумку наверх. В гардеробной полно свободных полок. Располагайся. Я еще поработаю, – смотрит на часы. А я залипаю на его огромных руках. В них столько силы, что при желании он меня пополам сломает. Я сглатываю. Убеждая себя, что пока паниковать рано.

– Хорошо.

– У тебя есть примерно час.

Ладно! А что потом? Зачем он это сказал? Я киваю, так и не сумев себя заставить посмотреть на него прямо. Поднимаюсь вверх по лестнице. Ощущаю на себе его взгляд.

– Хочешь, помогу расстегнуть платье?

Зажмуриваюсь. Вдох-выдох. Стоп, паника. Он мой муж.

– Если нет, то…

Перебивая его, кричу:

– Хочу! Я… сама не справлюсь.

Он поднимается вслед за мной. Это абсолютно нереально, но мне кажется, я слышу, как жалобно под его массой скрипят ступеньки. И это наводит на мысли о том, что совсем скоро так же жалобно буду скулить и я. Или нет… Черт его дери! Покончить бы с этим. Ожидание смерти – гораздо хуже ее самой.

– Нам сюда.

Послушно толкаю дверь. Он все еще за спиной. Как приготовившийся к атаке хищник. Останавливаюсь посреди комнаты.

– Там вверху маленький крючок. А дальше молния.

Савва удивительно ловко управляется со своими крупными пальцами. Буквально через секунду мое платье оказывается расстегнутым по пояс. По хорошему, чтобы остаться перед ним в одном белье – трусиках и чулках, мне достаточно просто отпустить лиф. Что я и делаю, потому что не могу выносить этой неизвестности. В тишине комнаты звук моего дыхания оглушает. Давай же! Почему ты медлишь? Разве не сейчас должен последовать тот самый смертоносный прыжок? Я выпускаю платье из онемевших пальцев и медленно оборачиваюсь. Савва успел отойти на несколько шагов, так что теперь может рассмотреть меня в деталях. Стоял бы ближе – увидел бы только грудь…

– Она сказала, что я тебе нравлюсь, потому что похожа на мальчика.

Брови Саввы взлетают вверх.

– В тебе нет ничего от мальчика. Ты очень… очень женственная. Особенно тут… – он подходит ко мне. Одной рукой осторожно касается талии, другой проникает под тонкую ткань трусиков. Играет с сухими складочками, продвигается глубже, погружая внутрь один длинный палец.

Я задыхаюсь. Не могу… Зажмуриваюсь и вжимаюсь лбом в его грудь.

– Смотри на меня. Это я, Тая.

– Я знаю.

Зачем он это мне говорит? Думает, я могу его спутать с Владом? Да как бы ни так. Или, может быть, он боится, что в этот момент я представляю другого? Нет. Нет…

– Ты совсем сухая. Это ничего. Тебе нужно время, чтобы привыкнуть.

– Нет! Я… уверена, что нам лучше не затягивать.

Черт! Да он же спас меня! Спас… Неужели я обломлюсь дать ему то, что он хочет? Подумаешь… Невелика ценность.