Наставник дезертиров

– Бесчестно было бы провести ритуал, при помощи которого можно отправить за жизнью нужного нам человека десяток-другой призраков. – Так-с, самозванец одет в кольчугу и кирасу. Я, впрочем, тоже, жизнь приучила возить с собой запасные комплекты доспехов, а если когда-нибудь меня попробуют ограбить, то воры, вероятно, долго будут пытаться понять, где искомый ими багаж чародея, полный книг и магических артефактов, и почему перед их глазами находится содержимое маленького арсенала. Значит, подобраться поближе и со всей дури ударить в челюсть. Нет, так не пойдет, дури у меня много, зашибу еще раньше, чем следует. В руку, в правую, под которой ножны с мечом на поясе болтаются. А потом сразу же в левую, вряд ли местные рукопашники очень увлекаются ударами ног в стиле карате. И придушить слегка, чтобы орать во время допроса не начал. Благодаря усилению от живого артефакта, главное – чтобы конечность не оторвать. – Особенно бесчестно по отношению к жертвам, необходимым для этого самого ритуала. Кстати, есть ли у вас какие-нибудь не сильно нужные крестьяне?

Так, еще надо наложить заклинание тишины, чтобы снаружи возни слышно не было. Сам не справлюсь, придется просить обитающего в теле паразита темномагического происхождения. Надеяться на то, что ошеломленно хлопающий глазами визави не разбирается в чарах, глупо, а значит, заклятие должно быть наложено одновременно с первым ударом, чтобы раньше времени добычу не вспугнуть.

– А как же, – неуверенный кивок в сторону двери, за которой нашего недавнего собеседника, разливающегося соловьем, могли еще не успеть доволочь до темницы. Соврать, что понадобятся невинные дети и прекрасные юные девственницы? Не, перебор будет, если первых найти еще можно, то вот вторые являются чересчур уж экзотическим и дефицитным товаром. Грубый мир, простые нравы, а некоторые положения христианской морали у виднейших богословов и ревнителей общественного спокойствия способны вызвать лишь гомерический хохот.

– Пленных дезертиров для надежного достижения нужного эффекта маловато будет, да и для отчетности они нужны еще живыми, если сдать их в ставке короля, то можно просить…

С первыми напрягшимися для резкого сокрушительного движения мускулами помещение наполнила тонко звенящая, для слуха чародеев, энергия, гасившая все звуковые колебания в зоне своего действия. Не знаю, уловил ли ее тот, кто замаскировался под сэра Трегеста, или среагировал на приближающуюся к нему с явно недобрыми целями конечность, но он был быстр. Чертовски быстр. Уровень мастера меча, может, меньше, но ненамного, во всяком случае, выпущенную в него с расстояния хотя бы десяти метров стрелу поймал бы с легкостью. Двойник рогоносца успел выставить навстречу летящему к нему кулаку свою ладонь. Вероятно, если бы не чары, уши сумели бы различить сочный хруст, когда та изогнулась в не предусмотренную природой сторону. Во время рукопашной схватки с противником, который крупнее и тяжелее чуть ли не вдвое, не надо забывать, что чисто силовые блоки равнозначны признанию поражения. Нет, будь у меня возможностей не больше, чем у обычного человека подобных габаритов, столь печального итога бы не случилось, вот только живой артефакт обеспечивал своему носителю, помимо неприятностей и проблем, и более чем солидные преимущества.

Гримаса боли исказила лицо фальшивого рыцаря, в то время как его левая рука, в которой непонятно откуда возникло длинное острие стилета, метнулась к груди. К его собственной груди. Раскрытый вражеский агент намеревался оборвать свою жизнь, справедливо полагая, что процесс допроса ему мало понравится, а итог все равно будет одинаков. К счастью, он в пылу молниеносной схватки позабыл о собственных доспехах, а может быть, просто не был к ним привычен, и потому лезвие лишь скрежетнуло о железную преграду, оставив на ней выжженную царапину, свидетельствующую о зачарованности оружия. Шаловливая конечность немедленно оказалась перехвачена несколькими щупальцами, но неожиданно противник напрягся и как будто обрел второе дыхание. Казалось бы, жестоко сломанная ладонь сложилась в кулак и едва не вогнала мой нос куда-то внутрь черепа, лишь в последний момент удалось чуть повернуться, чтобы удар пришелся в глаз. Конечность же с оружием, дернувшись неимоверно сильным рывком, переборола сковывающие ее живые и хищные путы, а потом поползла влево, туда, где через защищенную стальными кольцами подмышку при удаче можно дотянуться до сердца.