Наставники

В ожидании похорон, назначенных на восьмое декабря, колледж уныло, но примирение затих. Учебный триместр кончался седьмого; студенты, отправляясь к Джего или Брауну за разрешением на отъезд, разговаривали друг с другом нарочито негромко, а звонкоголосым абитуриентам, приехавшим сдавать экзамены для получения стипендии, наши привратники весьма сурово объясняли, что шуметь в колледже сейчас нельзя. Ни пятого, ни шестого декабря про выборы никто из нас не заговаривал. Кристл хлопотал о похоронном венке – кроме индивидуальных венков от каждою члена Совета, на гроб ректора обыкновенно возлагался венок от всего колледжа; Деспард-Смит постоянно толковал о похоронном обряде; вина после обеда мы в эти два дня не заказывали. Рой с нами не обедал: он и ел и ночевал в Резиденции – его попросила об этом леди Мюриэл.

Седьмого декабря я решил уйти вечером из колледжа и отправился на прогулку. Вечер был теплый и пасмурный; в витринах магазинов зажигались огни; порывистый ветер, завывая в узких улицах, словно они стали органными трубами, нес над тротуарами мелкую холодную морось, и прохожие закрывались от нее наклоненными против ветра зонтами.

Я вышел к полям Гранчестера и побрел по берегу реки. Вечерняя тьма сгущалась; людей вокруг видно не было; на черной воде светлым пятном выделялся одинокий лебедь. Мне стало тоскливо, и я поспешил вернуться в город; поднявшись по склону холма к Гороховой улице, я остановился возле уже закрытого магазинчика; над головой у меня ветер яростно трепал языки газовых фонарей.

– Господи, вот неожиданность! – вдруг услышал я. – Что вы тут делаете в такую мерзкую погоду?

Это был Джего; он улыбался, но его широкое лицо казалось изможденным и осунувшимся.

– Да вот захотелось прогуляться, – ответил я.

– Мне тоже. Прогуляться и все как следует обдумать.

Мы пошли по направлению к колледжу. Немного помолчав, Джего сказал:

– Послушайте, Элиот, вы не сочтете меня слишком назойливым, если я напрошусь к вам на чашку чая?

– Конечно, нет.

– Я пытаюсь собраться с мыслями, – Джего грустно улыбнулся, – а это выглядит не очень-то весело. И мою жену удручает мой унылый вид. А вы уверены, что я не буду действовать вам на нервы?

– Ради бога, не думайте об этом, – сказал я.

В первом дворике ярко светилось окно Брауна; но напротив, в окнах Резиденции, света не было.

– Трудно поверить, что он умер, – проговорил Джего.

Мы поднялись ко мне, и я заказал чай. А потом, решив, что Джего больше всего нуждается в дружеской откровенности, спросил:

– Вас, наверно, очень тревожат выборы?

– Невыносимо, – признался Джего.

– Со своими чувствами трудно справиться.

– А я вот себя презираю, потому что не могу с ними справиться, – сказал Джего.

– Ни один человек не властен над своими чувствами, – возразил я.

– Сегодня мне ни на секунду не удалось забыть про выборы, – пожаловался Джего. – Я и гулять-то пошел, чтобы немного успокоиться. И все равно думал только о выборах. Ну, а поэтому решил окончательно во всем разобраться.

– Мне что-то не совсем понятно, о чем вы говорите.

– Я решил разобраться, насколько все это для меня важно, – объяснил Джего. И сейчас же воскликнул: – Да только ничего у меня не получилось, Элиот! Я окончательно запутался. – Он посмотрел мне в глаза – пристально, наивно и доверчиво. – То, что я вам сейчас скажу, незачем знать Кристлу и даже доброму Дядюшке Артуру. Временами я думаю, что мне решительно не нужна эта должность. И презираю себя за свое волнение. Порой мне кажется, что я отдал бы полжизни, лишь бы избавиться от всего этого.

– И вам так кажется, когда вы…

Джего горько улыбнулся.

– Когда я уверен, что получу ее. Иногда я в этом совершенно уверен. А иногда думаю, что в конце концов все-таки проиграю. И вот тут-то вдруг начинаю понимать, что мне до безумия хочется стать ректором. У меня такое чувство, что я абсолютно никчемный человек.

– Я, вероятно, чувствовал бы то же самое, – сказал я.

– В самом деле? Вы действительно понимаете, каково это – ощущать собственную никчемность?

– Понимаю, Джего.

– Мне-то казалось, что вы гораздо благоразумней, – сказал Джего. – Вы, по-моему, не стали бы мечтать о поражении.

– Пожалуй, нет, – согласился я.

– Кристлу следовало выдвинуть собственную кандидатуру. Ему-то все это наверняка бы понравилось. – Джего устало и презрительно пожал плечами.