Наставники. Коридоры власти

— Уж кто-кто, а Гетлиф-то мог бы понять, что нельзя отрывать человека от работы, когда он поймал за хвост удачу.

— У вас очень усталый вид, — заметил я.

— От работы я не устаю, — буркнул Льюк.

— И что же вы сказали Гетлифу? — спросил я.

— Все в этом дерьмовом колледже по два раза на дню меняют свои решения, — ответил мне Льюк, который немного ошалел от радостной надежды, а со мной уже довольно давно начал разговаривать без всяких церемоний. — Ну, да я-то не таковский!

Гетлиф открыто попытался переубедить Льюка, а Винслоу в тот же день — меня; их действия не вызвали у наших единомышленников никакого протеста, а вот «листовка» Найтингейла, которую он разослал всем членам Совета, — это было нечто совсем иное. В своей листовке он пересказал некоторые требования Кроуфорда к личности ректора и в конце приписал: «Многие члены Совета считают, что миссис Кроуфорд будет достойной хозяйкой Резиденции, а это, на их взгляд, очень важное обстоятельство, ибо далеко не каждый кандидат в ректоры может похвастаться подобным преимуществом».

Разослав членам Совета свою листовку, Найтингейл притих, но сторонников Джего его новая выходка возмутила до глубины души. «Сколько можно терпеть? Что он затеет завтра?» — такие вопросы я слышал десятого декабря несколько раз и был готов к откровенному объяснению в трапезной. За обедом Рой Калверт и я, двое сторонников Джего, встретились с тремя сторонниками Кроуфорда — Найтингейлом, Винслоу и Деспардом; все трое держались вместе. Я уже решил начать разговор о листовке, как вдруг, сразу после молитвы, в трапезную вошел Джего — первый раз после смерти Ройса. Найтингейл явно ожидал от него неистовой вспышки — и не дождался. Во время еды Джего спокойно разговаривал со мной и Роем, иногда обменивался вежливыми репликами с Деспардом и Винслоу, а Найтингейла просто не замечал. Ни за обедом, ни в профессорской о выборах не было сказано ни единого слова.

На следующее утро, одиннадцатого декабря, ко мне во время завтрака зашел Браун — бодрый, румяный и деловитый.

— Я тут размышлял, стоит ли нам реагировать на последний выпад Найтингейла, — сказал он, — и решил, что лучше не надо. Любой ответ только ухудшит наше положение. А кроме того, у меня появилась тайная надежда, что раз уж он начал писать, то рано или поздно скомпрометирует себя по-настоящему. Я, правда, набросал ответное письмо, да в последнюю минуту раздумал его посылать. Мне, конечно, не нравится его выходка, но, по-моему, пусть уж все идет, как идет.

— А как, по-вашему, все идет?

— Ну, разговаривая с вами, я не буду утверждать, что полностью удовлетворен нашим положением, — сказал Браун. — Зато в разговорах с противниками и мне и вам следует утверждать именно это. А в разговорах с нашими союзниками, — он внимательно посмотрел на меня, — нам, пожалуй, следует утверждать это еще решительней. Если же говорить откровенно, то события развиваются не совсем так, как мне хотелось бы. Я до сих пор не получил ответа от Юстаса Пилброу, хотя отправил ему телеграммы — по всем известным мне адресам — сразу после кончины бедняги Ройса. А вчера телеграфировал ему еще раз. В общем, я поверю, что Пилброу примет участие в голосовании, только когда увижу его здесь.

— Кроме того, нас постигла еще одна неудача, — добавил Браун. — Вчера мы с Кристлом опять попытались переубедить Гея. И ничего не добились. Переубедить-то его можно, я уверен в этом, но сейчас он думает только о том, что ему, видите ли, надо руководить колледжем, и ни о чем другом говорить не желает. Он опять читал нам Устав. Короче, ничего у нас не получилось.

— Вам не следовало идти к нему без меня, — раздосадовано проговорил я.

— Мне очень хотелось, чтобы со мной пошел Кристл, — сказал Браун. Он заметил мою досаду — я был уверен, что они не сумели найти верного тона, разговаривая с Геем, — и поэтому откровенней, чем обычно, высказался о Кристле. — Думаю, что нам обязательно надо было подогреть его интерес к предвыборной борьбе. Он с самого начала относился к ней без должного энтузиазма. Я как-то упустил из виду его неуравновешенность…

Зазвонил телефон. Не у меня ли мистер Браун? Его разыскивает мистер Кристл. Браун предложил пойти к нему. Нет-нет, господин декан уже на пути к вам, мистер Элиот.

Кристл пришел через несколько минут — энергичный и радостный.

— Сегодня у нас удачный день, — сказал он еще на пороге.

— Что случилось? — встревоженно спросил Браун.

— Пока я не могу сообщить вам всех подробностей, — ответил Кристл. — Он наслаждался своей тайной. — Сейчас я могу только сказать, что Деспард получил с первой почтой письмо от сэра Хораса. По меньшей мере приятное, знаете ли, письмо. Есть в нем, правда, кое-какие странности — ну, да скоро вы все сами узнаете. Я с удовольствием пересказал бы вам содержание письма прямо сейчас, но Деспард показал мне его неофициально.

— Прекрасная новость! — воскликнул Браун.