Наставники Лавкрафта (сборник)

На бумажном фонаре у входа в один из домов Улицы гейш написано ее имя. Ночью эта улица производит фантастическое впечатление: узкая, как коридор, с глухими фасадами из темного полированного дерева, напоминающими пароходные каюты первого класса; в маленьких раздвижных дверях – оконца, затянутые бумагой, похожей на узорчатое стекло. Здание в несколько этажей, но в безлунную ночь этого и не заметишь: освещены только нижние помещения до спущенных маркиз, – все остальное, вверх, темно. Сквозь узенькие бумажные окна светятся лампы изнутри; светятся фонари, висящие снаружи, по одному у каждой двери. Смотришь вдоль улицы, между двумя рядами таких фонарей, сливающихся в перспективе в неподвижную массу желтого света. Фонари – яйцеобразные и цилиндрические, четырех- и шестиугольные – с японскими надписями, в красивых иероглифах.

Улица безмолвствует, как выставка после ухода посетителей. Обитательницы ее упорхнули и украшают своим присутствием банкеты и пиршества; как ночные бабочки, они живут только ночью.

Если идти с севера на юг, то на первом фонаре слева читаешь «Кинойя: ухи О-Ката» – то есть «золотой дом, в котором живет Оката».

Фонарь справа повествует о доме Нишимура и о девушке Миутсуру, о «пышном аисте». Следующий дом слева – дом Каиты с Коханой-цветочком и Хиканой-куколкой. Напротив возвышается дом Нагайэ, где живут Кимика и Кимико… С полмили тянутся эти параллельные линии светящихся имен.

Хозяйка и владетельница последнего дома – Кимика. Она последовательно воспитала двух гейш, назвав обеих одним и тем же именем: Кимико первую – «Ихи-дай-мо», а ныне существующую Кимико – «Ни-дай-мэ», то есть «Кимико номер второй». Очевидно, Кимико-Ихи-дай-мэ в свое время пользовалась большой известностью, так как имена обыкновенных гейш никогда не переходят на их преемниц.

Может быть, случай занесет вас когда-либо в этот дом; раздвинув дверь, вы услышите звук гонга, возвещающего о вашем посещении, и увидите Кимику, если только она со своей маленькой труппой не приглашена в этот вечер куда-нибудь. Кимика очень интеллигентная особа, с которой стоит поговорить. Если она в настроении, то порасскажет вам много интересного, почерпнутого непосредственно из живой жизни, из наблюдений над природой людской, – ведь Улица гейш полна преданий: трагических, комических, мелодраматических. Кимике все известны.

В каждом доме свои воспоминания – страшные, смешные и такие, над которыми невольно задумаешься. Такова повесть первой Кимико: не то чтобы она была необычайной, но во всяком случае она доступнее других нашему западному пониманию.

Ихи-дай-мо-Кимико нет больше в доме Нагайэ; о ней осталось лишь одно воспоминание. Кимика была еще очень молода, когда Кимико стала ее товаркой по профессии.

«Необыкновенная девушка», – отзывается Кимика о ней.

Чтобы стать известной, гейша должна быть или красива, или умна, – а лучше, если в ней соединено и то и другое. При выборе девочек-подростков, будущих гейш, воспитатели их обращают на это особенное внимание. Даже от гейш второго и третьего разряда требуют в юности известной прелести, хотя бы beaute du diable, породившей японскую поговорку, что «в восемнадцать лет и черт красив, в двадцать – дракон!»

Но Кимико была не просто хороша собой, – в ней как бы воплотился японский идеал красоты, который среди тысяч женщин редко находишь в одной.

Она была не просто умна, – она была талантлива: писала изящные стихи, с изысканным вкусом все вокруг себя украшала цветами, безукоризненно проводила чайные церемонии, прекрасно вышивала и делала шелковую мозаику[76]; одним словом – она была совершенство.