Наставники Лавкрафта (сборник)

Вспышка понимания – понимания, вызванного ужасом, – произвела на меня чрезвычайное воздействие: в моей душе внезапно завибрировали струны долга и отваги. Я говорю «отваги», потому что, без сомнения, зашла уже очень далеко. Выскочив из комнаты, я добежала до входной двери, молнией вылетела на аллею, обошла, не мешкая, террасу и, завернув за угол, осмотрелась. Но смотреть было не на что – посетитель исчез. Я остановилась, едва не упала, чувствуя истинное облегчение, но продолжала осматриваться окрест – давая незнакомцу время появиться вновь. Время, говорю я, но сколько оно длилось? Сейчас я не могу судить о длительности этих событий. Видимо, способность к измерению оставила меня тогда: они не могли длиться столько, сколько мне казалось. Терраса и все вокруг нее: газон и сад за ним, доступная взгляду часть парка – все было абсолютно пустынно. Я видела заросли кустарника и высокие деревья, но я помню, как твердо была уверена, что он за ними не прячется. Он мог там быть, мог не быть; но раз я его не вижу, значит, его нет. За это соображение я уцепилась; затем, вместо того, чтобы вернуться тем же путем, я по наитию подошла к окну столовой, смутно понимая, что должна постоять там, где находился пришелец.

Так я и сделала: приложила лицо к раме и посмотрела, как он, внутрь комнаты. Будто нарочно, для полного сходства, из холла в столовую вошла Гроуз, как я до того. Это позволило мне представить, что перед тем происходило со мной. Она увидела меня, как я – пришельца; она застыла на месте, как я; от меня ей как бы передалась часть пережитого шока. Она побледнела, и я спросила себя, была ли я так же бледна. Она коротко взглянула и отступила, повторяя мой путь, и я поняла, что она сейчас выйдет из дому, обогнет его, и мы встретимся здесь. Я осталась на месте и, поджидая ее, думала о разных вещах. Но только об одном я здесь упомяну. Меня удивило, почему она тоже испугалась.

V

О, экономка дала мне ответ, как только, обогнув угол, появилась передо мной.

– Ради всего святого, что случилось? – Она теперь раскраснелась и запыхалась. Я промолчала, пока она не подошла поближе.

– Со мной? – наверно, мне удалось изобразить удивление. – А что, видно?

– Вы побелели, как полотно. Ужасно выглядите.

Я задумалась; я могла без стеснения использовать эти слова, чтобы разрушить ее неведение. Необходимость уважать стеснительность Гроуз упала без шороха с моих плеч, и если я на мгновение заколебалась, то вовсе не оттого, что хотела отступить. Я протянула руку, и экономка взяла ее; я держала крепко, мне нравилось ощущать близость к ней. В робко растущем удивлении Гроуз я нашла некоторую поддержку.

– Вы пришли, чтобы идти со мною в церковь, я понимаю, но пойти не смогу.

– С вами что-то случилось?

– Да, и вам следует это узнать. Я выглядела странно?

– Через окно? Просто страшно!

– Неудивительно, – сказала я, – меня сильно испугали.

По лицу Гроуз было ясно видно, что она пугаться не желает, и все же она слишком хорошо помнила свое место, чтобы не разделить со мною любую явную неприятность. О да, само собой подразумевалось, что она должна!

– То, что вы увидели из столовой минуту назад, – это последствие испуга. А то, что видела я – чуть раньше, – было гораздо хуже.

– Что же это такое? – рука экономки дернулась.

– Крайне странный человек. Он глядел в окно.

– Что за человек?

– Не имею ни малейшего понятия.

Миссис Гроуз без толку огляделась.

– Куда же он делся?

– Я и этого не знаю.

– А раньше вы его видали?

– Да, один раз. На старой башне.

Она смогла лишь пристальнее поглядеть на меня.

– Вы хотите сказать, что это посторонний?

– О, именно так!

– И вы мне ничего не сказали?

– Нет. У меня были причины. Но теперь, когда вы сами догадались…

Этот выпад Гроуз выдержала с округлившимися глазами.

– Да я не догадывалась! – сказала она простодушно. – Куда мне, ежели вы представления не имеете?

– Ни малейшего.

– Вы его видели только на башне?

– И вот только что на этом месте.

– Что же он делал-то на башне? – Гроуз снова огляделась.

– Просто стоял и смотрел на меня сверху.

Экономка на минутку задумалась.

– Это был джентльмен?

– Нет, – мне задумываться не нужно было. Она уставилась на меня, удивленная еще сильнее. – Нет.

– Значит, никто из наших? Никто из деревенских?

– Никто, никто. Вам я не говорила, но сама проверила.

Она вздохнула с облегчением, и это было, как ни странно, к лучшему. Правда, это было еще не все.

– Но ежели он не джентльмен…

– То что он собой представляет? Он – кошмар.

– Кошмар?

– Он… Господи, помоги мне, я не знаю, что это!

Гроуз огляделась в третий раз, всматриваясь в туманную дымку, затем, собравшись с духом, резко переменила тему:

– Нам пора уже быть в церкви.

– О, я не в состоянии сейчас идти в церковь!

– Разве это не пойдет вам на пользу?

– Это не пойдет на пользу им! – Я кивком указала на дом.

– Вы о детях?

– Я не могу сейчас их оставить.

– Вы боитесь?..

– Я боюсь его, – откровенно призналась я.