Настенька и медведь

Стася не убежала, даже не отстранилась, лишь распахнутыми от удивления глазами не отрываясь смотрела. А зрелище того стоило. Нет, полуголым Беринга она уже видела. Так сказать – половину пейзажа. И что-то ей подсказывало: не просто так медведь на живот на полу переворачивался. Впрочем, вида сзади ей тоже хватило. Красота-то какая… Чистый Роден, как говаривал ее папенька. Безупречный. Смуглая кожа, литая сталь мышц перекатывающаяся под ней. Линии тела – как натянутая тетива. Беринг упирался ладонями в пол, уткнувшись лбом Насте прямо в подол. А она замерла, не в силах даже взгляд отвести. Это было так… трогательно? Интимно? Огромный опасный и сильный мужчина прячет лицо ей в колени.

Рука девушки сама собой вдруг легла на непокорные жесткие волосы. Очень похоже на мех его. Те же вихры, только немного темнее. Провела пальцами по затылку. Он резко и порывисто вздохнул, скрипнул зубами отчетливо, поднял голову резко.

– Отвернись.

Ага, разбежалась! Кто о чем сейчас, а этот лысый о расческе. Мужиков она голых не видела, что ли? Нет, тут, конечно, Стася себе врала. И сама понимала, что врет. Таких мужиков она еще точно не видела. Все Вальки мира в сравнении с Берингом – просто кролики. С удовольствием посмотрела бы. И потрогала. И проверила некие свои домыслы о мужской состоятельности. Но раз уж он настаивает…

Прислушалась: кажется, Влад перевернулся на спину. Судя по тишине – дальше дело не двинулось.

Оглянулась. Он так и лежал на полу, только прикрылся штанами. Рана на лбу вдруг исчезла, как и не было ее. Только грязь и пятна крови. Черты лица заострились, но дышал он спокойно. Уснул?

Попытавшись понять, она наклонилась над ним совсем низко. Еще ниже, вот уже его дыхание холодит ей лицо. В эту секунду Влад распахнул глаза, и она отшатнулась.

– Мне надо поспать. Сил нет… Испугалась?

Голос был совсем тихим и хриплым.

– Тебе надо помыться, и на полу я тебя не оставлю. Даже и не мечтай.

Сил спорить у Беринга не было. Он с огромным трудом удерживал стремительно проваливающееся в сон сознание. Лишь краем уха услышал, как девушка открыла вентиль с водой, как вынула запор слива. Открыть глаза сил тоже не было.

Он еще вяло сопротивлялся, когда Настя втащила его в воду. Глаза открывать Влад себе запретил. Нежные женские руки мылили, терли, снова мылили, обмывали горячей водой, совершенно бесстыдно и безоговорочно. Тонкие пальцы, как ему казалось, ласкали и исследовали.

Если это еще и увидеть…

– Беринг, я отсюда тебя не достану. Пожалуйста, помоги мне.

Подтянулся наощупь, собрав все последние силы. Упал на каменный пол. И снова руки вокруг, вытирали, промакивали, перекатывали.

– Я одену сейчас тебя, просто не сопротивляйся, о’кей? Ногу сгибаем, не дергайся.

И как тут не дергаться? Когда женские руки на тебя надевают белье, скользя по разгоряченной ещё коже… А если ты при этом забыл уже, сколько времени прошло с тех пор, как видел голую бабу, и все последние годы заполнял пустоту эту только работой? А еще ты прекрасно осознаешь, что реакция на эти нежные руки у тебя, несмотря на упадок сил, вполне себе однозначная, хоть и не слишком, как он надеялся, показательная. И она – точно видит. Создатель, за что эти муки медведю?

Тихий женский смешок его молниеносно отрезвил. Будто младенцу натянула носки и штаны. После некоторого размышления – флоковый слинг на голое тело. Как ни старался, как ни просил свое тело собраться – не мог. Регенерационный оборот запускается организмом морфа самопроизвольно. И съедает все силы. Есть несколько способов быстрого восстановления, но ни один из них не был ему сейчас доступен. Хотя…

Пауза затянулась, и Беринг слегка приоткрыл глаза. И напрасно. Он, конечно, подозревал, что мывшая его тушу девушка тоже была не одета. Но к такой степени обнажения был не готов. Она как раз надевала через голову платье. Длинное, почти до пят, оно издевательски-медленно скользило вниз по ее телу, прилипая к влажной еще коже. О, Боже. Зачем он все это увидел? Как женщины умудряются прятать искусно свою красоту? Безупречная спина, такая манящая, кипенно-белая. Изгиб талии, линия бедер. А уж когда она повернулась вполоборота… Умирать теперь будет – картинку эту вспомнит. Развидеть бы. Он судорожно зажмурился. Снова услышал тихий женский смешок.

Она подошла очень близко, шлепая босыми ногами.

– Подглядываем? Полегчало?

Покачал головой.

– Насть. Оставь меня, я …

– Заткнитесь, Беринг. А не то я сейчас вас обратно раздену и выпорю.

Ничего себе! Знала бы эта маленькая и героическая девочка, столько раз просыпался он тут, на полу, провалявшись в беспамятстве день или два. Хотя… Ощущение странное это, незнакомое для одиночки, его очень грело. Его не бросили, о нем заботились, за него даже сражались.

Подошла к выключателю, светом мигнула, и уже через десять минут в баню вломился Ванька. Заплаканный, но решительный и даже злой.

– Помер?!!

– Ты тоже заткнись. Он выключается, сам не дойдет. Надо в дом его.

Ванька окинул взглядом Беринга, чистого, переодетого, с влажными после бани волосами, чему-то своему ухмыльнулся и исчез.