Настенька и медведь

Разлепила глаза, озираясь. Стол был накрыт. Все салатики ее выставлены очень заботливо. Правда, на фоне изобилия разносолов: квашеных голубцов с острой морковью, фаршированных баклажанов с зеленью и чесноком, красных розовых круглых томатов, фаршированных хреном, рулетиков из филе свежей сельди с мягким сыром, заколотых шпажками, тонких полупрозрачных ломтиков окорока и буженины, целой россыпи пряных колбас, тушек мелкой румяной стерляди (она такую видела только по телевизору) ее оливье, селедка под шубой и бутерброды с огурчиками выглядели… оригинально. Даже залюбовалась. А кстати!

– А где наши гости? “Э” в кубе которые?

Влад рассмеялся беззвучно.

– Это сюрприз. Иди переодевайся скорее, вот-вот гости будут, а ты еще… Или мне помочь тебе переодеться? Тогда, я опасаюсь…

Ничто так не улучшает женское настроение, как такие слова, да еще и произнесенные таким тоном, что верится сразу и окончательно. Правильно ведь опасается. Очень даже предусмотрительно.

Сползла бодро с дивана и поплелась переодеваться. Свой новогодний наряд Настя продумала сразу же после Ванькиного предложения. А теперь вдруг оробела. Беринг видел ее очень разной: в грязной куртке и валенках, в фартуках и футболках, в домашних костюмах и шубке с шапкой. В последние дни с явным и обоюдным удовольствием – вовсе без всего. А вот так, как они с Василисой (с чьей легкой руки наряд новогодний и был ей доставлен) задумали – не видел ни разу. Оценит ли? Не покажется ли смешной ему деревенская девочка в вечернем платье и на каблуках? А как он относится к женской косметике? Обычно приличные девушки ведут себя наоборот: знакомятся все расфуфыренные, пыль пускают в глаза, а после дают особям пола мужского привыкнуть к реальности. Все у них, не как у людей, право слово.

В спальне у зеркала набралась-таки смелости, подкрасила зеленой тушью глаза, подвела их немного, подчеркнув чуть раскосый кошачий разрез, припудрила носик, натянула роскошное кружевное белье (сама от смелости собственной ошалев) и пояс с чулками. Достала из шкафа приготовленное Бомкой платье. Изумрудно-зеленое, нет даже скорее, малахитовое. Из ткани, напоминающей тонкую замшу. Скроенное без единого шва, платье обтягивало Настин стан, словно перчатка. Длинный рукав, строгий фасон – и откровеннейший вырез во всю ее гибкую спину. Провокация чистой воды. Спереди прямоугольник, подчеркивающий длинную белую девичью шею. Украшений никаких у Стати и не было никогда. Только тот самый костяной медальон с медвежьей мордой. Надела его, хоть он и не подходил под образ – зато Владом подаренный и оттого – драгоценный. А больше и ничего, даже кольца обручального у нее не было. Туфли в цвет платья сразу сделали ее выше и тоньше. Волосы распустила, чуть направив назад парой шпилек. За время жизнь в Урсулии, казалось, их стало больше в два раза. Гладкие, яркие, атласной медной волной заструились по женской спине, закрывая провокационный вырез.

Дверь тихо открылась.

– Асенька, гости подъехали, детей будем будить? Они спят очень крепко. А мы…

На полуслове он замер, ее, наконец, разглядев. Молчание длилось несколько долгих секунд, и вдруг Влад быстро вышел.

Она растерялась.

Что произошло? Он так разочарован? Увидел вдруг в ней вертихвостку, решил, что хозяйка такая ему не нужна? Мысли вихрем неслись, нагоняя друг друга, становилось с каждой минутой страшней и обиднее. Она так старалась, а он… Вот медведь неотесанный! Что же ей делать? Прикусила губу, бросилась к зеркалу, готовая уже раздеваться и прятаться в шкаф вместе с платьем.

К счастью, не успела. Беринг вернулся, подойдя сзади быстро и очень решительно.

– Знаешь… – его голос вдруг дрогнул, – однажды я встретил ночью в грязной деревенской избе одну очень испуганную и уставшую девочку.

Настя что-то хотела ответить, но поймала вдруг в зеркале мужской взгляд. И затихла.

– Кто мне бы тогда рассказал странную сказку о том, что передо мной королева? Я в жизни видел многих женщин, солнышко. Одни были просто красивы, другие умны, третьи… впрочем зачем это сейчас вспоминать? Рядом со мной сейчас самая лучшая. Восхитительная моя. Можно, я подарю тебе кое-что? Я планировал сделать этот подарок чуть позже. Но не удержусь. Разреши мне.

Настя с огромным трудом сдерживала слезы. Видела в темных глазах его… да, любовь. Ту самую, о которой молчал лучший в мире мужчина. Кивнула.

Влад достал словно из воздуха ярко горевшие огненным пламенем серьги-подвески. Осторожно откинул волосы со спины, судорожно вздохнув, обнаружив секрет ее платья. Дрожащими пальцами вынул из ее ушей серебряные гвоздики, снял и “медвежий” медальон, осторожно положил на комод. Аккуратно вдел серьги, плавным движением обвел круг у шеи, выложив ожерелье из точно таких же камней. Застегнул на спине, проложив от затылка до лопаток дорожку из поцелуев.

– Безумие! Ты мое персональное просто безумие. Пойдем, иначе я просто дверь запру изнутри, и новогодний наш ужин мы будем все есть еще целый месяц. Одни, потому что гости на нас разобидятся.

Тяжело оба вздохнули и пошли исполнять роли гостеприимных хозяев.