Настенька (СИ)

— Так, теперь по порядку, — стараясь не растерять боевой запал, жестко и чётко выдала я, — Чего надо? Вот тебе например, — ткнула я пальцем в мертвяка со странным наклоном головы.

— Ыыыыы, — только и было мне ответом.

— Зашибись! — выругалась я, а потом повернулась к другому мёртвому, — А ты что-нибудь сможешь мне вразумительное сказать?

— Буль, буль, буль, — раздались отвратительные звуки, от которых меня всю передернуло.

К этим звукам добавились:

— Ххххпрх, хпрххх.

— Ээээххх, хэээххх.

— Зы, зы, зы, зы, зы.

Видимо, каждый пытался донести до меня как мог. Но я слышала лишь набор примерзких звуков.

— Молчать! — снова не выдержали у меня нервы.

Голова начала болеть сильнее, и мысли путались.

— Местные? — спросила я у толпы первое, что пришло мне в голову.

И на моё удивление, я увидела, как многие закивали.

О, как! И тут неожиданно меня посетила одна идея.

— За мной! — скомандовала я и решительным шагом двинулась в сторону леса.

Маршрут до местного кладбища я уже знала, как свои пять пальцев. Когда я миновала низкий частокол изгороди освещённой земли, мои сопровождающие сначала немного помедлили, а затем вновь устремились за мной.

— Так, — уперла руки в боки и скомандовала, — Теперь давайте занимайте свои места.

Мертвецы сначала просто стояли неподвижной массой, но уже в следующую минуту от толпы отделилась сначала одна полупрозрачная фигура, затем другая, потом третья. Призраки подходили к могилам и просто останавливались рядом, печально разглядывая потемневшие деревянные кресты. Но были и такие, которые просто кружили рядом с кладбищем, не переступая на освещенную землю.

— Буль, хпр, зы-зы-зы, — раздалось от ворот.

— Чего застыли? — раздражённо посмотрела я на странную троицу, которые топтались поодаль.

— Буль, хпр, зы-зы-зы, — снова ответили призраки нечленораздельное что-то.

— Ладно, с вами позже разберусь. Сначала с теми, что на кладбище.

Первым мне на глаза бросилась одинокая могила с покосившимся крестом, рядом с которой неподвижной фигурой стояла молодая девушка. Серый мешковатый балахон болтался безобразной тряпкой на юном худом теле. Я же старалась не смотреть на плечи и спину несчастной, где не было и живого места.

Причина её смерти была относительно ясна. Но её присутствие здесь было мне не понятным.

— Что я должна сделать? — робко спросила я у умершей, на что призрак лишь вздрогнула и понуро опустила свою голову.

Присев рядом на корточки, я нащупала в ворохе прелых прошлогодних листьев и хвое небольшое деревянное надгробие, где кривыми буквами было вырезано имя Сирафимы Колобовой. О, как!

Посмотрев через её плечо, я увидела того самого мужика с синюшными кругами под глазами и странным наклоном головы. На его кресте было вырезано имя Евпатия Колобова.

— О, да тут Колобовых целое семейство, — удивленно воскликнула я.

После этих странных двоих родственников было ещё несколько умерших, с разными именами и фамилиями, среди которых была и женщина с ножом в глазу и тот жуткий мертвец с кишками наружу. И тут мне подумалось, что смерть красивой не бывает. Каким бы не был конец, итог один: красоту теряло не только тело, но и душа. Интересно, насколько всё печально было с моим собственным телом в прошлом мире? Жутко было представить, что меня могло просто размазать по асфальту мусоровозом. Кошмар!

От тягостных мыслей меня отвлекло резкое знакомое карканье:

— Кааар, кааар!

— О, вот и ты, демон пернатый! — обрадовано воскликнула я, глядя на здоровенного ворона, — Нужна твоя помощь! Как видишь, у меня тут вечеринка намечается со спиритическим уклоном, а что делать я не знаю. Возможно, ты знаешь?

— Кааар! — раздалось в ответ, и я могла поклясться, что в этом низком карканье я уловила нотки удивления и отрицания.

— Точно не знаешь? — прищурилась я на него, — Смотри у меня, сделаю котлету по-киевски!

— Кааар, — захлопал возмущенно крыльями ворон.

— Ладно, верю, — хмуро пробубнила я, задумавшись.

Что мне там Казимир говорил? Сестры болотные, да братья лесные…

— Вот что, пернатый, — обратилась я вновь к ворону, — К лешему меня веди!

Ворон утвердительно каркнул и проворно взмахнул своими черными крыльями. Через четверть часа, блуждая по лесу, он уселся на ветку широкого старого дуба и несколько раз постучал своим клювом по старой растрескавшейся коре.

— Чего надо? — раздалось глухое и низкое негостеприимное эхо.

— Я с миром пришла, за помощью, — произнесла я как можно более уверенным тоном, хотя сама в глубине души несколько оторопела.

— А я тебе ничего не должен, — снова раздалось где-то рядом совсем недоброжелательное, — И помогать не обязан.

Н-да, не так я себе представляла наш разговор. Вот почему-то была уверена, что в помощи мне не откажут, а оно вон как вышло.

Покрутившись на одном месте, я бегло посмотрела по сторонам, стараясь уловить, откуда исходил этот голос. Но ощущение было такое, что лесное эхо повсюду.

— Кааар, — укоризненно вскрикнул ворон.

— Покажись, — попросила я, — Я прошу.

И тут по всему лесу разнёсся скрипучий хохот, такой по своему звуку сухой и мерзкий, словно старые сухие сучья трескались и ломались.