Настенька (СИ)

— Разве я не говорил тебе, чтобы ты не верила себе подобным? Разве не предупреждал? — его сильные пальцы снова впились мне в предплечья, приподнимая меня и встряхивая так сильно, что голова моя непроизвольно откинулась назад.

— Дура, — снова выругался он, отпуская меня и устало потирая свой лоб.

— Да что произошло? — поморщившись, потерла я свои плечи, понимая, что синяков точно не миновать, — Я даже и словом ни с кем не успела обмолвиться, правда, — оправдывалась я.

— А тут и разговаривать нечего, достаточно только уши развесить, — злобно проговорил он, откидывая за плечо свои влажные светлые волосы, — Не знаю, каким ветром тебя сюда занесло, но советую как можно скорее…

Но договорить блондинчику не дали. Лицо его напряглось, и он начал напряженно всматриваться в озеро.

— Вон поди из моих владений! — послышался чей-то тихий хриплый голос.

— Нет, не смей! — блондин решительно дернулся и снова исчез.

Я напряглась и подобрала под себя ноги. А затем медленно и осторожно начала отползать от кромки воды, не сводя своего взгляда с озера.

— Куда же ты, милая? — снова послышался тихий голос, а затем вновь как и ранее я услышала ту самую песнь, что совсем недавно ввела меня в гипнотический транс.

— Ну уж нет! — замотала я головой, отгоняя дурман.

А затем, закрыв руками свои уши, я принялась орать во всё горло, заглушая пение коварных русалок:

На фоне Эйфелевой башни

С Айфона селфи заебашим,

А нахуя ж еще нам наш вояж?

Не знаю почему я запела именно эту песню группы Ленинград. Вообще не ожидала я от себя ничего подобного. Возможно, во мне сыграл страх. Возможно, таким образом мой организм защищал себя от стресса. Сложно сказать что мною двигало, но с каждой новой матерной строчкой я чувствовала, как страх медленно отступал. Я громко выкрикивала слова, яростно выплёвывая их, заглушая своим воем-пением все прочие звуки, ощущая, как руки мои вновь покалывает от мороза.

Видя, что пение сладкоголосых мавок на этот раз не возымело на меня никакого действия, из воды показалось с десяток голов. Это были молодые девушки с бледно-синюшной кожей, местами покрытой рыбьей чешуёй. Губы их были мертвецки-бледны, волосы синие, а их бесцветные глаза словно затянуло бельмом. Они были настолько прекрасны, насколько и уродливы, вызывая одновременно отвращение и восхищение своей мёртвой пугающей красотой.

Мавки медленно приближались. До ближайшей было уже рукой подать. Ещё чуть-чуть, и они выйдут из воды и окружат меня, и тогда придётся вновь спасаться бегством, а ведь я не за этим сюда пришла.

— Не приближайтесь! Позовите водяного! — предостерегающе проговорила я и быстро опустила свою руку в воду, от которой тут же рядом затянуло льдистой паутинкой водную гладь.

Ближайшая мавка бросилась на меня, и я почти успела отпрянуть, почти. И этого почти хватило синекожей красавице для того чтобы цепко ухватить меня за руку и потянуть в воду. Она обеими руками впилась в мою шею, а я же в ответ вцепилась что было мочи в её запястья, пытаясь оторвать её холодные скользкие руки от себя.

— Ну тварь, погоди, — прошипела я и сильнее сжала свои пальцы на её руках.

Раздался оглушительный визг, и я даже подумала, что мои барабанные перепонки не выдержат этого звука и лопнут. Девушка визжала так, будто бы её руки отрезали бензопилой. На деле оказалось, что я просто умудрилась их заморозить, и теперь они почему-то крошились и рассыпались ледяным крошевом.

— Иииии, — визжало существо и, отцепившись от меня, принялось биться в воде в предсмертной агонии.

Я видела, как по всему её телу медленно расползалась ледяная корка, обволакивая и замораживая несчастную жертву сантиметр за сантиметром. И как бы мавка не билась, как бы не старалась, смертельный холод распространялся по её чешуйчатому телу всё больше и больше. Девушка ещё пару раз дернулась и замерла обездвижено, а затем медленно стала погружаться в воду и пошла ко дну.

Так, минус одна. Осталось девять. Хотя кто ж его знает, сколько их там ещё на самом деле.

Утерев лицо от капель воды и откинув мокрые волосы за спину, я устало огляделась. Мавки уже не пели. Кто-то из них яростно шипел, а кто-то истерично визжал, раскрыв свои хищные рты, полные острых черных зубов.

— Я бы на вашем месте людям так не улыбалась, — нашла я в себе силы съязвить, а затем добавила, — Ни шагу ближе, а то отправитесь к свой подруге.

— Довольно! — послышался неприятный булькающий голос, и чешуйчатые тут же захлопнули свои рты и удивленно обернулись.

Из воды показалось отвратительное нечто, что-то сродни помеси огромной жабы и человека. Его синяя голова, лицо и тело походили на человеческие, а вот огромный раздутый живот, широкие зеленые перепонки на пальцах рук и ног, а также веерообразные уши очень походили на лягушачьи.