Настя

— Представляете, — с жаром рассказывает освобождённая от материнских обязанностей женщина, — Мацелис то того… влюбилась. У них там на катке сторожем Сашка-танкист. Страшный… Лицо сгоревшее. Руки нет, вместо ноги деревяшка… Принёс на тренировку цветы нашей тёте… Представляете? Ей шестой десяток,(считает в уме)не пятый, но выглядит, как шестой…, Уже бабка почти, а она как девочка нарядилась в белые носочки и поскакала. Плакала после свидания передо мной, говорила, мол думала «всё, отгулялась». А тут кавалер. Огонь. Лет на десять моложе… Васёк, вот я тебя на пять лет старше — это ведь ничего? Гожусь тебе в невесты?

Колобок, нервно сглотнул, и быстро перекрестился… Мы с Дашей заржали.

Лёва слегка опоздал, но в искупление потянул нас в огороженную зону для почётных гостей. Там он поздоровался с высокопоставленным товарищем Косыгиным, которого я не сразу узнал, а лишь по прозвищу «Косыга». Представились.

— А я Вас помню, — пожимая мне руку сказал друг лёвиного отца, — Вы были в ресторане когда он (кивает на звёздного отпрыска) капитанские звёздочки обмывал. А вы за кого играете? А у Васи? Со «Спартаком» послезавтра? Ну, приду посмотреть…

Член Политбюро был ярым любителем многих видов спорта и гребли в частности. Он кивнул нам на немолодую женщину бывшую в победившем мужском экипаже из Ленинграда.

— Это Вера Савримович. Она у меня перед войной тренером в клубе была. А вы на кого смотреть пришли?

Узнав имя нашей героини, взял бинокль и посмотрел на группу девушек, приготовившихся к выходу на причал.

— Инга — самая высокая. Та, что второй стоит, — ввинтил Колобок, оторвавшись от окуляров, и засмущался от вызванного внимания.

Министр легкой промышленности заметил:

— Их по росту построили. Значит не самая высокая…

«Не самая высокая» в заезде дала всем на орехи, опередив пришедшую второй «высокую» на пол-корпуса лодки. В перерыве перед награждением мы всей компанией по предложению министра отправились в ресторан «заморить червячка».

Я вспомнил, что в перестройку про Косыгина ходили слухи будто он спасшийся царевич Алексей Романов. Мол, выжил, потеряв память. Каких только сказок наш народ не прочёл благодаря гласности…

Глава 6

«За огромным письменным столом с массивной чернильницей сидел пустой костюм и не обмакнутым в чернила сухим пером водил по бумаге. Костюм был при галстуке, из кармашка костюма торчало самопишущее перо, но над воротником не было ни шеи, ни головы, равно как из манжет не выглядывали кисти рук. Костюм был погружен в работу и совершенно не замечал той кутерьмы, что царила кругом.»

М.Булгаков, «Мастер и Маргарита».

Колобок ускакал смотреть награждение, чтобы потом привести лучшую молодую гребчиху Москвы за наш столик. Даша с Лёвой рассказывали друг другу какие-то забавные истории из своего необщего прошлого. А мы с товарищем Косыгиным скатились к обсуждению проблем развития нашей промышленности. Он уже больше десяти лет варился в наркоматско-министерском бульоне и поначалу на мои «мечтательные пассажи», как он определил моё видение путей развития, реагировал снисходительно. Но, постепенно втянулся в спор со мной, мастерски разбивая один прожект за другим.

— Юрий, — уже распалясь, начал Алексей Николаевич, — Вычислительная техника как Вы её называете, это конечно хорошо. И Госплан, и плановые отделы министерств Вам за это спасибо скажут. Только вот отлаживание под их задачи, производство и освоение этой техники всё это займёт долгие годы и десятилетия. Не потому, что очень сложно, а потому, что слишком много согласований. А когда освоят, окажется, что техника устарела и задачи другие… Тут нужно так как в войну… ГКО выпустил директиву — никто не обсуждает, все делают то, что написано. Сейчас же по другому…

— Ну, а у себя то… В лёгкой (чуть не сказал «лёгонькой») промышленности Вы же можете кулаком по столу… И допустим резиновую спортивную обувь на поток поставить.