Настя

Захожу. Васечка смотрит в потолок, горюя по своей Джульетте. Беру гитару и начинаю бренчать мотив. Заходит Серый и, по традиции, начинает отстукивать ритм на столе. Когда появляется Бубукин с двумя парами деревянных ложек в руках, Васечка начинает заинтересовано поглядывать на действо. А уж когда входит Мстислав с двумя большими крышками от бельевых баков — начинается песня. Я задорно тяну куплет, мои подпевалы, создавая музыкальный шум инструментами, колебаниями своих тел, устраивают что-то самбическо-карнавальное… Примерно так… https://youtu.be/y4WmjMERgX0?t=16

В итоге Серёга, взяв телефон стиляжных девушек, договаривается на глазах у греющей уши тёти Клавы о дружеской встрече на их территории в известной десятиэтажке с кинотеатром на крыше. Только там вот три девушки будет. Пришлось и мне подписываться.

А я то уж за неделю и забыл, как девушки пахнут… Ну, только для здоровья… С Амосовым без добычи не останемся.

Пришедшая на телецентр пораньше Зоя Туманова вместе со мной с интересом наблюдала за процессом телевизионной записи песен. Когда дошла очередь до гуляевских «Орлят», она, прослушав, подскочила и со словами «Это то, что надо!», двинула в кабинет Белова.

Беседа с генералом Сталиным прошла без сучка без задоринки. Пионервождиха союзного значения уже поднаторела в произнесении речей и с пафосом выдала свою порцию текста. Василий Иосифович заранее прочитал подготовленные мной тезисы и поначалу натужно затыкаясь, к середине речи раскочегарился, заулыбался и даже начал руками махать, помогая зрителям понять его слова. А потом мы ещё раз прослушали Юру Гуляева, «моя» песня которого тоже теперь должна войти в телеинтервью в виде вишенки на торте… https://youtu.be/SiQbX9UU0MY

Сталин взялся меня подбросить почти до хаты, но с условием, что я ему ещё про последствия атомного взрыва расскажу. В машине мне стало известно от рассказывающего мне в ухо генерала, что моё предыдущее вбрасывание «сна» не осталось незамеченным. К Василию Иосифовичу, после озвучивания проблемы ядерной опасности в Генштабе, приходил генерал-химик Чухнов и пытал про «случайно» найденную при переезде в штабе ВВС «большую записку нашего загранразведчика», которую куда-то «потеряли» в суете, как не нужную. А Василий Иосифович вот кое-что вспомнил ему из моего сна… Чухнов требовал новых подробностей и, обещал не упоминать про утерю документа в Генштабе…

В кабинете Сталина, под картиной где васин отец ведёт разговор с китайским вождём, я написал про меры защиты и контроля якобы разработанные американцами после ядерных испытаний… Введение в химвойска авиационной разведки для наблюдения за уровнем радиации. Составление протоколов дезактивации, дегазации и дезинфекции обмундирования, снаряжения и техники. Обеспечение контрольными приборами уровня радиации подразделений химзащиты всех частей Советской Армии. Разработка правил нахождения людей и техники в местах радиационной опасности.

Генерал, сделав радио погромче, прочитал и, крякнув, почесал затылок:

— Как же мне такое то своими словами рассказывать? Ладно, придумаю что-нибудь… Вот Шолохов, помнишь такого? Фотки с авиа почтой прислал и отчёт. На смотри… Корейские танкисты, наши лётчики в Пхеньяне, после бомбёжки…

Пьём чай и я слушаю про деяния танкиста Шолохова из нашей штабной группы. Он в Корее на одной из прифронтовых дорог сумел сделать противотанковый огневой мешок. Ночью на холмы у дороги вкопали два десятка Т-34-85, а на вершинах расположили пулемётные точки. Всё хорошенько замаскировали. И, после обычного авианалёта со сжиганием бойцов КНДР в напалмовом огне, северные с линии фронта дали стрекача в тыл. За ними в погоню была послана мобильная группа, усиленная сводным танковым батальоном. Наши танки в упор саданули так, что их «Чаффи» разлетались по округе, а «Шерманы» не разлетались, но горели тоже хорошо. Почти тридцать штук перещёлкали. Макартур командира разведбатальона говорят под суд отдал… Может и слухи… А Северные совсем выдохлись. Шолохов докладывает, что половина из 250 танков начавших наступление — безвозвратно потеряны в боях и от авианалётов. А среди оставшихся половина требует ремонта и используется как неподвижная огневая точка.

— Видел таблицу… — хмыкает «родной отец» клуба, отложив «Советский спорт», — Ты Жаров и правда такой дурак? Ну, зачем тебе Горький? Заваруха в Корее закончится и я тебе с как её… с Настей комнату отдельную пробью, старлея и премию, как обещал. Хочешь тренировать по-новому? Да бери наших дублёров и гоняй как сидоровых коз… И в футболе и в хоккее. Что? Слово дал? Слово офицера? Ну, ладно… Езжай. Приползёшь ко мне назад… Думаешь прогоню? А вот и нет. Я Боброва года три уговаривал… А ты, как я понимаю, одного с ним поля ягода… Ну, всё давай. Мне работать нужно…