Настя, джинн и Новый год

– Нет, конечно. Без дела мы сидеть не будем, – ответил Дед Мороз. – Вот ты, Дон, со своими гномами поднимешь все письма ребят, которые успели к нам прийти. И начнешь готовить подарки. Те, о которых просят ребята. Пока, на всякий случай. Вдруг всё, что мальчишки и девчонки сейчас творят, это действительно от тяжелой болезни. Очнутся ребята и не будут ничего помнить. Ну, или помнить будут, но прощенья попросят. Мы их простим тогда, конечно. Так, Снегурочка? И без подарков хороших не оставим. Правда?

– Конечно, дедушка, – согласилась Снегурочка.

– Хорошо, – кивнул головой Дон.

– А я завтра подумаю, что еще можно сделать, чтобы праздник наш спасти. Утро вечера мудренее, – снова задумчиво произнес Дед Мороз. – А сейчас поздно уже, пойдемте спать. Завтра день трудный будет.

Дед Мороз поднялся и, не спеша, пошел в свою комнату. Вслед за добрым волшебником пошла к себе и Снегурочка. Быстро допив чай, остававшийся в кружке, отправился спать и Дон. Настроение у всех, конечно, окончательно не улучшилось, но чувство безысходности прошло. Осталась лишь легкая грусть.

Глава 12.

В покосившемся домике в самой чаще леса царило безудержное веселье. Старушка с крючковатым носом снова плясала. Ночной танец коварной бабушки почти ничем не отличался от того, который она исполняла совсем недавно, вручив Ветерка Роджеру. Все так же вверх взлетала то одна нога, то другая. Все так же нелепо старушка размахивала руками. Все так же Ягуша выпячивала живот то вперед, то назад. Весь танец сопровождал злобный хохот. Надо сказать, что танцы старушки вообще не отличались особым разнообразием. Да и плясала Ягуша только тогда, когда ей удалось совершить какую-нибудь особенную гадость. Когда всем кругом плохо, и только злобной старушке хорошо. И никто к тому же еще не может догадаться, кто совершил худой поступок.

Правда, в этот раз Ягуша была одета не в свои зеленые валенки, а в старые, потрепанные тапки темно-серого цвета. Цвет этот тапки приобрели от того, что их никто никогда не чистил. Какого цвета домашняя обувь Ягуши была изначально, догадаться уже было невозможно. А вот цвет халата старушки и толстых шерстяных колготок с большими дырками на обвислых коленках, которые она одела сейчас, еще вполне угадывался. Сквозь пятна засохших остатков еды и прочего мусора, прилипших к домашней одежде, просматривался оранжевый оттенок. И у халата, и у колготок. Очень, похоже, любила Ягуша яркие цвета. Вот только теперь уже навряд ли цвет домашней одежды старушки можно было бы назвать ярким.

Усевшись на теплую печку, за своей хозяйкой молча наблюдала толстая сорока. Птица только недавно вернулась из владений Деда Мороза, где внимательно следила за происходящим. Летала по морозу сорока, конечно, не из любопытства. Она просто выполняла приказ Ягуши.

И вот сейчас рассказала толстая сорока старушке о том унынии, которое царило среди обитателей дома белобородого волшебника. Рассказала о непрерывной работе фабрике за высокой горой и об уставшем Роджере, доставившем Деду Морозу за день тысячи разноцветных сковородок. Рассказала и об огромном количестве пернатых почтальонов, принесших вести об ужасном поведении детей почти повсеместно. Вот все это повествование и вызвало такую дикую и безудержную радость у злобной бабушки.

Не стала только рассказывать сорока, как накормила ее Снегурочка отборным зерном, приняв по ошибке за еще одного уставшего почтальона. Не рассказала птица, как посыпала ей помощница Деда Мороза крылья волшебной пыльцой, в один миг сняв усталость. Не рассказала сорока и о том, как сладко ей спалось в теплом домике для отдыха птиц, приносящих почту хозяину Северного полюса.

Наоборот, полностью оккупировав горячую печку и пододвинув к себе поближе полную миску чечевицы, жаловалась сорока Ягуше на свои замерзшие лапки и пустой желудок. Не очень то, конечно, старушку можно было пронять слезливыми рассказами, и сорока прекрасно это понимала. Но, если бы птица рассказала про обед и отдых в доме Деда Мороза, то сейчас сидела бы голодная и злая на крыше покосившегося домика около трубы, как это частенько бывало и раньше.

Но вот, старушка вдоволь наплясалась. Остановилась, вытерла рукавом рот, подошла к подоконнику, где стоял кувшин с водой, и налила себе полный стакан. Выпив воду залпом, Ягуша снова злобно захохотала, затем погрозила кулаком в окно и снова расхохоталась. Наконец, налив еще один стакан воды, и все так же выпив его залпом, старушка повернулась лицом к печке.